– Отьебись брат…
Толкнул дверь конференцзала и выскочил в холл, не чувствуя ничего, кроме раздирающего на куски непонимания.
Это не она. Не может быть она.
Но в глубине души я понимал: единственный способ проверить – поучаствовать в этом гребанному аукционе и выиграть девственность этой суки, чтобы посмотреть в лицо девушке из моего прошлого и спросить, какого хрена все это значит.
Глава 8
Огонь в камине догорал. Часы показывали десять, и вискарь почти закончился, а это уже вторая бутылка за сегодня, но она на удивление хорошо шла и прекращать пить не хотелось. Хотелось нажраться вхлам.
Легкое покашливание заставило меня перевести взгляд на дверь гостиной и застыть.
Не думал, что будет так больно, но в первую секунду я не смог даже вдохнуть не, то что пошевелиться, сердце будто стрелами проткнули.
– Дверь была открыта, – та самая незнакомка из парка, моя маленькая бестия стояла в дверях и под моим тяжелым взглядом переступила с ноги на ногу, старательно избегая смотреть на меня. А я напротив – не мог отвести от нее взгляда, потому что дорвался до знакомого лица и до одури хотелось впитать в себя ее образ. Запомнить его до мелочей чтобы потом представлять себе нашу последнюю встречу. – И я вошла. Прошу прощения, что без стука.
Дверь открыта? О чем она?
И потом сквозь затуманенный алкоголем разум до меня дошло.
После работы я уехал в один из особняков, принадлежащих компании и прихватив ноутбук и бутылку вискаря и заявился на закрытый онлайн аукцион, где продавалась «девственность» этой суки. Выиграл его инкогнито. Отправил адрес, и стал ждать, когда мой приз мне привезут.
– Я…
– Молчи! – оборвал ее на полуслове и отпил из-горла, изучая незнакомку.
На ней было, платье, которое многие назвали бы ослепительным. Из серебристых камней, мозаикой выложенных на тонкой прозрачной вуали. Оно не скрывало ее идеальной фигуры: тонкой талии, упругих сисек и длинных ног, видневшихся под полупрозрачной вуалью. Но даже это гребаное платье не смогло затмить ослепительность её идеального лица. Именно того лица, которое я изучал, когда рвал ее целку.
– Девственница, значит, – произнес задумчиво, и девушка отвернулась, будто ей было противно все происходящее. Надо же, какие мы гордые! – Соси.
Услышав мой приказ, она резко повернулась ко мне и шумно сглотнула, не веря, ослышалась или же…
– Соси, – повторил медленно и спокойно, откинулся на спинку кресла, с вызовом глядя в мятежные глаза.
После секундной заминки, девка шагнула ко мне и опустившись на колени между моих раздвинутых ног потянулась к пуговице белой рубашки, которую я так и не снял после офиса. Хотела расстегнуть ее, но я перехватил ее запястье и опустил ее кисть на бугор в паху и надавил.
Член здесь, если ты забыла.
Отпил из бутылки, приподнял бедра, когда она расстегнула ширинку и стянула брюки вместе с боксерами. Член приветственно качнулся ей навстречу уже в полуготовности, и я стиснул зубы, когда она опустилась и покорно вобрала его в рот до основания.
Технично, медленно и со знанием дела, будто всю жизнь только и делала, что сосала.
Зашипел, она испуганно прервалась, длинные серьги качнулись, щекотнули мои бедра. Испуганный взор застыл на лице напротив, а я сглотнул ком в горле и вынув шпильку из её темных густых волос рассыпал те по хрупким плечам и зарылся в них пальцами. Бутылка вискаря выпала из второй руки, и я опустил ладонь на тонкую шею и сжал, пристально глядя в глаза, в которых все четче выделялся налет паники.
Задушить тебя сука за то, что оказалась не той, о ком хранил воспоминания?
Девушка дернулась в моих руках, и я очнувшись от дурмана памяти зарылся обеими руками в ее волосы и повернул ее голову влево, замечая за ее ушком свежую татуировку. Лилия. Такие татухи носят все шлюхи Давыдовых. И эта не исключение.
Этот факт отрезвил. Я опустил руки, больше не касаясь кожи, запах которой так хотелось жадно вдыхать, и кивнул на стоящий член, стараясь не думать, что так глубоко ошибался в ней.
Девушка поняла без слов и насадилась ртом на мой член. Я выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Люба, значит… – хрипло прошептал. А ведь тогда мне казалось, что это не ее имя, но она ведь не сказала наверняка.
– Лаура, – она произнесла глухо, и я ухмыльнулся.
Помимо отличительных татушек, Костя всем своим шлюхам давал напыщенные псевдонимы, чтобы скрыть старые, давно забытые, данные им при рождении имена. И эта девка не исключение.
– Раздевайся, Лаура. Пришло время взять то, за что я так дорого заплатил…