- Да, я принесла в этот дом скорбные вести.
Мужчина стоял с трудом, побледнейший, выговаривая только одно: «Мой сын. Мой сын». Я подошла к нему и усадила в кресло, позвонила в колокольчик, стоявший на столике, и села сама. И мои ноги подрагивали от волнения и воспоминаний о том, кого я потеряла. На звон появился слуга, и я попросила принести воды для мужчины.
Мы молчали. Я ждала, когда хозяин замка придет в себя. Слуги принесли не только воды, но и другие напитки. Разлили по бокалам вино и удалились.
Только минут через пять мужчина, выпив вина, заговорил:
- Я Маэль да’Элор, а вы, значит, его жена. Так что случилось с моим сыном?
Мой рассказ был долгим, я сама чуть не рыдала, когда рассказывала о последних минутах жизни Винольма. Не видела ничего из-за стоящих в глазах слез. Закончила я повествование тем, что сейчас я в группе Стражей, которые и помогли мне выбраться из мира людей. Когда я замолчала, в комнате стояла тишина. Вампир молчал, а затем встал, поклонился и поцеловал мою руку:
- Ривона, судьба забрала у меня сына, но дала взамен дочь. Я признаю вас, как вдову своего наследника. Теперь вы под моим покровительством, и моя святая обязанность, как вашего отца, позаботиться о вас и вашем будущем. Отныне этот замок – ваш дом.
Эта встреча вымотала меня, захотелось остаться одной, но не удалось. Не успела я отдохнуть и час в предоставленных покоях, как приехала мать Винольма. Под непрерывные рыдания леди Юнели, мне пришлось повторить рассказ, но плакать сама я уже не могла, видимо, выплакала свою норму на сегодня. А вот матери Винольма я не понравилась. Она, проследив за моими эмоциями, пришла к выводу, что я не печалюсь о его смерти, и даже мертвому не гожусь в жены, вернее, во вдовы.
- Он погиб, спасая вас, - сказала леди. – Вы должны быть благодарны моему сыну за столь несоизмеримую жертву, которую он принес.
- Юнель! – укоризненно сказал Маэль. – Ты не справедлива. Они спасали друг друга. В тебе говорит боль потери. Не стоит вымещать свою скорбь и чувство несправедливости на нашу дочь.
- Дочь? У нас был сын! Неужели ты думаешь, что она заменит мне родного сына?! Как быстро мужчины забывают своих детей! – высказала упрек уже мужу.
- Я не навязываюсь вам. Я выполнила последнюю волю вашего сына. Он очень хотел вернуться, хотел, чтобы вы узнали о его судьбе. Я никогда не забуду Винольма, потому что в тех невыносимых условиях, когда на нас охотились, как на нежить, мы были счастливы.
Оставаться в замке я не стала, пообещала главе рода не забывать их и почаще приезжать, но решила, что можно и ограничить общение с новой родней.
Прошел еще один год среди Стражей. Я уже так привыкла к бесконечным перемещениям по мирам, что не представляла себе другой жизни. Ларкуса я не встречала по несколько недель, даже забывала думать о нем, и мне казалось, что я переболела этим увлечением, но, встретив вновь, моё сердце опять пыталось выпрыгнуть из груди, сбивалось дыхание и путались мысли. Поневоле у меня начинали дрожать руки. Я откровенно стала его избегать, но друзья уже надо мной не смеялись. В их взглядах появилась жалость. Неужели у меня в присутствии Ларкуса такой жалкий вид?! Выход я видела только в новом увлечении, но все, на ком останавливался мой взгляд, проигрывали стреву.
Ситуация изменилась, как мне показалась, в совместном походе наших групп против зомби в одном из миров. Местные жители не могли справиться самостоятельно с поднятой нежитью, разыгрывались целые сражения, сокращая численность иномирян до угрожающего состояния. Стревы просто жгли своим сиянием зомби, а вампиры упокаивали заклинаниями, ну и мечами пришлось знатно помахать. На одном из привалов после очередной схватки мы расположились у костра, мне очень захотелось пить, но моя фляжка, проколотая чьим-то клинком, оказалась пустой. Я удрученно потрясла емкостью, и, отшвырнув её подальше, уже хотела попросить у Тималя, когда в мои руки сунули фляжку и сказали:
- Держи. По твоему примеру я сейчас тоже ношу запасную фляжку с водой.