Праздник удался, я даже танцевала, вела непринужденные беседы, пока меня не пригласил на очередной танец мэр. От господина Митоса пахло спиртным, а ноги в танце, как и его язык, заплетались. Мэр уже изрядно выпил вина, а его жены на празднике я не видела. Но не это оказалось самым неприятным, а то, что мужчина позволял себе непозволительные вольности, пытаясь запустить свои руки мне под жилетку или опустить на ягодицы. Он при всех меня откровенно лапал. Не забывал при этом говорить непристойности:
- Дорогая Ривона, я сражен тобой, ты такая…такая аппетитная, в этом костюмчике и с этими ножичками такая загадочная, что я просто таю, глядя на тебя. Может мы продолжим нашу встречу где-нибудь в более укромном уголке? Ты же не против чести, которую тебе оказывает самый главный человек в городе?
- Нет! – твердо ответила, отталкивая мэра, хотя танец еще не закончился. – Мне не нужна такая честь.
Я старалась говорить тихо, ведь и так за нашей остановившейся в центре зала парой наблюдало много глаз. Но господина Митоса мой отказ, да и выпитое вино, возмутил, и он перешел почти на крик, не обращая внимания на окружающих нас гостей.
- Я твой начальник! Ты будешь делать то, что я хочу! Думаешь, я взял тебя на работу только затем, чтобы ты тут пером по бумаге скрипела?
- Не знаю, о чем думали вы, но я устраивалась на эту работу только как секретарь, и именно для того, чтобы писать пером по бумаге. Ничего другого в моих обязанностях нет, - ответила я опять тихо мэру. Мои слова предназначались ему, а не толпе, что стала собираться вокруг нас, предчувствуя скандал.
- Неблагодарная девка, - уже закричал мэр. Видимо, его вывело из себя моё спокойствие. – Да я жену специально на бал не взял, а она кочевряжится.
Люди вокруг гудели, обсуждая нашу перебранку, а подошедшие служащие попытались увести пьяного мэра. Но он стал вырываться и кричать, что я уволена и могу больше не появляться на работе, а также будут уволены все мои родственники, и вообще, нам в его городе больше не жить. Вот это заявление и угрозы в адрес самых близких мне людей вывели из равновесия и меня. Он смеет угрожать! Моя сущность вырывалась, требуя наказать.
Молниеносный прыжок, и я уже с клинками у его горла. Служащие отпрянули в стороны, в их глазах я прочла и удивление, и страх.
- Не смей угрожать мне и моим родным.
- А то что? Что ты мне сделаешь? – храбрился мэр. – Думаешь, я испугался твоих игрушечных мечей. Да сейчас прибежит стража, и за угрозы мне ты окажешься за решеткой, и тогда сама будешь умолять, чтобы я оказал тебе честь…ха..ха… в постели.
- Я вызываю тебя на бой за оскорбление, - произнесла я на его тираду.
- Принимаю, - выпалил мужчина. – Прямо тут и сейчас. И если я выиграю, ты пожалеешь о своём отказе.
- Отлично. Только клинки я возьму настоящие, - и одним движением выхватила два меча из рук подошедших охранников. Хорошо, что эти мечи были не большие. По толпе прошел удивленный шепоток. Что же, пусть удивляются, ведь человек так быстро двигаться не может. Я выбью всю дурь из этого мэра.
Господину Митосу тоже в руку дали оружие. Он встал в боевую стойку и затем бросился в атаку. Сначала я просто отражала его выпады, не позволяя приблизиться, но это вывело мэра еще больше, ведь он ожидал от меня капитуляции уже после первого броска. Не выйдет так со мной. Постепенно я увеличивала темп своих атак, заходя с разных сторон к мужчине. Каждое прикосновение моих клинков к нему заканчивалось отпавшей пуговицей на камзоле или швом. От зрителей до нас долетали уже смешки. Мэр просто обезумел, не сумев отразить ни один мой выпад. Он крутился, пытаясь угадать с какой стороны я нападу в следующий момент, но закончилось тем, что почти полураздетый, он упал к моим ногам. Причиной был, конечно, алкоголь, но и трезвому победа надо мной ему не грозила. Округ уже откровенно смеялись, естественно, над мэром.