Учеба новым боевым навыкам длилась все время. Одни группы сменялись другими, весь мой день был занят скаканием по полигону с клинками с повторением одних и тех же выпадов и стоек. Не у всех получалось. Все же старые привычки и годами отработанные приемы трудно выкорчевывать из сознания. Но самое главное – требовались не тяжелые мечи, а легкие клинки, от которых не так быстро уставали руки.
Я работала, охотилась и не забывала о стреве. Меня часто преследовали сны, в которых передо мной начинал мерцать яркий свет, образовывая круг портала, в нем появлялась фигура с белом. Казалось, еще шаг и стрев выйдет ко мне, я увижу его лицо, но портал внезапно схлопывался яркой вспышкой, погружая меня в темноту, от которой холодом сжимало сердце. Этот сон стал моим кошмаром. Неужели, я настолько привязана к этому мужчине, что разлука с ним способна причинять не только моральную, но и физическую боль?
Лишь через три месяца меня поставили в первый рейд. Обстановка была спокойной, заканчивалась весна, дороги просохли, и количество путешествующих увеличилось.
ГЛАВА 15. Восьмая жизнь.
В рейдах и учении прошли еще два месяца. Братики Ним и Ким окончили школу и получили рекомендации на поступление в академию в Никосее. Я, чтобы присматривать за сорванцами, напросилась в охрану обоза. Так я могу проследить за их поступлением, и как они устроятся в столице. Юноши были довольны. Они в нетерпении ждали день отъезда, а мама все больше печалилась, понимая, что сыновья взрослеют и уходят в самостоятельную жизнь. Она тоже порывалась отправиться с ними, но мы уговорили её не ездить, а поберечь здоровье.
Караван в столицу был большим. Я объезжала повозки вдоль дороги, следя за порядком, скоростью передвижения и опасностью, что может возникнуть в пути. Хорошо, что о нежити уже не было слышно целый год. Все молились пресветлому Нату о том, чтобы спокойный период без тварей продлился как можно дольше. Хотя нежити и не было, но в передвижении обозов ничего не менялось. Ночевали только в придорожных гостиницах, обнесенных частоколом. Береженого бог бережет. По вечерам братья просили меня показать им приемы боя, жалели, что не смогут в академии учиться у меня. А мне тоже было в радость размяться после целого дня в седле. На наши тренировки сбегалось посмотреть все местное население. Я заметила, что некоторые молодки заглядываются на моих братьев, которые за год вытянулись, раздались в плечах и уже не походили на тех мальчишек, что встретили меня на пороге дома.
Еще несколько дней и мы прибудем в Никосею. Когда я вспоминала столицу, то невольно память возвращала меня к Винольму. Но после этого я, почему то, неотвратимо начинала думать о Ларкусе. Забыл? Забыл! Не нужна? Не нужна!
- О чем задумалась, Рив, - спросил меня Ним. С некоторых пор я стала различать братьев по едва заметным отличиям. У Нима были более мягкие черты лица, как и сам характер. Не знаю почему, но мне захотелось хоть с кем-то поговорить о том, кого я люблю:
- Я вспоминаю одного мужчину, которого, наверно напрасно, но люблю.
- Расскажи, - попросил брат. В его голосе слышалось любопытство.
- Мы встретились давно, тогда я еще путешествовала с вампиром по стране. Тогда нежить нападала часто на караваны. Даже стригои в то время напали на Триль. Однажды Винольм ушел на охоту и долго не возвращался, я отправилась его искать и на тракте набрела на останки разгромленных стригоями повозок. Вот тогда передо мной открылся портал, и в нем появился воин Света – Ларкус. И я влюбилась с первого взгляда. Потом мы встречались еще несколько раз и даже были в одном отряде, но меня ранили отравленной стрелой, я умирала, а стрев спас меня и отправил сюда лечиться, - конец рассказа я скомкала, рассказывать о других мирах не стоило.
- Ты полюбила стрева, и он был в отряде вместе с тобой? Здорово! А почему ты не возвращаешься к нему? Почему он не приезжает за тобой?
- Наверно, потому, что он меня не любит. Ведь любовь не всегда бывает взаимной. И нельзя силой заставить кого-то полюбить.
Ним помолчал, что-то обдумывая, а потом заявил:
- А разве в Араме, где ты училась, живут стревы? Они же из другого мира приходят? И совместный отряд?
Умный мальчишка вырос. И зачем разоткровенничалась? Теперь выкручиваться придется.
- Понимаешь, Ним, отряд ведь специальный. О нем не рассказывают по тавернам и не пишут в газетах-вестниках. А после моего ранения отравленной стрелой я могла быть опасна для окружающих, - тут я замолчала, не зная как сказать дальше. – Никто не знал точно, но предполагали, что я лишусь разума и стану бешенным зверем…