— Да. И мы будем делать все, от нас зависящее, чтобы их не случилось. Но. Если ты беременна, то только ты сама будешь решать, как с этим быть дальше. Я поддержу любое решение.
— Да ты меня еле выносишь на одной территории! — фыркает она, успокаиваясь. — Мы… будем жить отдельно… если?…
— Мы будем с тобой вместе, это не обсуждается. При любых обстоятельствах. Как будем жить? Не представляю. Честно. Не бойся. Пожалуйста. Уверен, что ты не беременна.
— Допустим, — расслабляется она. — А в принципе… тебе же уже тридцать два. Когда-нибудь же ты планируешь?
— Нет.
— Почему?…
— Я не хочу. Мне всегда будет достаточно одной тебя.
Меня скручивает от необходимости объясняться.
— Женечка, если случится — окей. Но, я прошу тебя, намеренно — не надо. Я не хочу. Заботиться буду — да. Принять и полюбить… Я не смогу. Нам всем будет очень тяжело.
— Ты никогда не сможешь полюбить нашего ребенка? — мне тяжело смотреть на ее разочарование.
Но это правда.
— Никакого нашего ребенка нет! — начинаю раздражаться я. — И если мы не будем косячить, то и не будет. А мы не будем.
— А если я захочу?
— Ну, какие тебе дети? Это такая ответственность. Ты с собой-то не справляешься. Посмотри, как ты живешь? Ты же спишь, дай бог, по пять часов в сутки. Ешь от случая к случаю. Ночуешь, где попало. Твоя жизнь в одном рюкзаке помещается! Ты же переезжаешь все время! Все твои друзья, тусовки, сумасшедшие проекты… Куда ты денешь ребенка? С ним понесешься?
— С ним.
— Глупости… Давай закроем эту тему.»
Она не была беременна тогда, просто стресс и новые витамины…
«— Ты поедешь с нами к Александре? — запрыгивает она на диван.
— Лучше скинусь на подарок в двойном размере. Думаю, это будет полезнее.
— Поехали, — уговаривает она. — Бейбика посмотрим!
Меня передергивает. Хмурюсь. Знает же, что мне неприятно это.
— Ясно… Как хочешь…
— Спасибо, — киваю я. — Мне правда не хочется.
— Это так неприятно?
— Это не имеет для меня смысла.
— Он же совсем крошечный живой комочек! Никто не заставляет брать его на руки. Чем он может тебя раздражать?
— Чем он может меня привлекать? Он же совсем крошечный живой комочек.
— Я поняла, ладно…»
Её это расстраивало. В начале. Таких моментов было много.
Но была еще пара знаковых. Теперь я понимаю.
Её это расстраивало. В начале. Таких моментов было много.
Но была еще пара знаковых. Теперь я понимаю. В самом конце.
Она проспала тогда свою предзащиту, а я вернулся. Случайно. Нужно было кое-что забрать.
Смотрю…
Сладко сопит в подушку. Будильник в руке.
Мой взгляд останавливается на тумбочке у кровати. Противозачаточные. Она всегда пьет их утром, строго по часам. На часах полдень.
Вчера мы…
— Женечка, — бужу ее.
— Олег… Иди ко мне… — мурлыкает она, не открывая глаз. — Хочу тебя…
— Детка, таблетки.
— Да, черт с ними…
— Женя! — мой голос гораздо жестче, чем я планировал.
Ловлю себя, но уже поздно. Б*ять… Я не хотел так.
Она открывает глаза.
— Что, Олег? — ее тоже превращается в лед.
— Таблетки.
— Я выпила.
— Точно?
— Поверь мне, — ухмыляется цинично. — У меня нет никакого желания рожать от тебя. У нас с тобой никогда не будет детей. Я обещаю.
— Ты больше не хочешь детей?
— Это не твое дело.
— Женечка… Извини меня. Я не хотел.
— Всё ты хотел. Не лицемерь. Тебе не идет.
Отворачивается. Делает вид, что спит.
Прости меня, моя девочка. Что тут скажешь? Надо как-то решать это…
Оставляю поцелуй на плече. Ухожу.
Тогда еще что-то можно было решить. Надо было хватать ее, обещать все, что ей было там нужно… Врать! Нагло и уверенно. Потом бы разобрались. Но, к моему несчастью, я не умею так. И, к ее несчастью, она сразу чувствует ложь.
В какой-то момент от нас ушло счастье. Нет, я не стал меньше любить ее или уделять меньше внимания. Это никуда не делось. Но она стала словно проницаема. Ее перестало это трогать. Как вежливый робот. Мы не ссорились. Все было ровно. Слишком. Не думаю, что ее чувства остыли. Редкие прикосновения были наполнены особой нежностью, как никогда раньше. Они разрывали меня на клочки. Это явно было что-то другое.