Барышня, заведующая оформлением груза, велела было его перевесить, но обаяшка Олег обольстил, уговорил и одарил.
День снова выдался ярким и радостным, веселое солнце шаловливо плескалось в ласковом океане, нестройно галдели птицы... Единственным, что портило друзьям великолепное утро, было беспрестанное нытье Бубы.
Он прохаживался мимо скамейки, на которой сидели остальные четверо, наслаждаясь теплым утром, и поминутно изрекал мрачные пророчества. Впрочем, внимания на него давно никто не обращал, и диалог выглядел примерно так:
- Ну, хорошо, а если груз сегодня не придет?
- Буба, заткнись, - отвечал кто-нибудь лениво.
Возможно, в его резонах и была доля истины, но от этого он раздражал только больше. Действительно, если бы груз опоздал или они не успели бы его погрузить, с переоформлением могли возникнуть сложности, хотя девушка, очарованная Олегом, и обещала все сделать. Но кто его знает?
Сегодня ее Олег очаровал, а до завтра ведь может появиться другой Олег. Поэтому они и не торопились оплачивать груз на "багажке", по опыту зная, что это минутное дело. Тем временем Буба снова раскрыл рот:
- Может, баксы разменять? Вдруг на таможне рубли захотят.
- Буба, заткнись, - следовал эпический ответ. Все знали, что скорее всего захотят, и именно рубли, но не хотели совершать необратимых действий.
- Буба, Игорь, вы вчера дозвонились? - спросил Леша, закуривая.
- Я - нет, - ответил Игорь, - Ланки чего-то дома не было, но Буба своим сказал, они обзвонят всех.
- Там уже, наверное, думают, что мы здесь поселились.
- Блин, достали меня уже эти поездки... - меланхолично протянул Игорь.
- Ребятки, может, по одной? - Леша, как заправский фокусник, извлек неуловимым движением руки литровку и почему-то просительно посмотрел на Игоря.
- Ну давай, но только одну, а то нам сегодня еще грузить.
- Ясное дело, - затараторил Леша, открывая бутылку, - по чуть-чуть, чисто для тонуса.
Снова совершив иллюзионистское движение, он обнаружил в руке знакомые пластиковые стаканчики, затем несколькими ловкими движениями разлил всем, кроме воздержавшегося Олега, водки.
Отказ Олега вообще пришелся очень кстати: стаканов в наличии имелось всего три, и, поскольку Леше отчего-то взбрело в голову сказать тост, ему и так пришлось пить из бутылки.
- За то, чтоб мы все-таки добрались до дома, - изрек наконец он.
Все, постучавшись стаканчиками, выпили залпом, сморщились и принялись запивать, выхватывая друг у друг лимонадную бутыль.
- Фууу... хорошо... - выдохнул Леша.
- Господи, как меня достал Китай, - продолжил свою мысль Игорь, впавший после вчерашнего звонка в некоторую меланхолию, - пустили бы меня обратно к моему "Токомаку" и платили хоть баков пятьсот в месяц... вприпрыжку бы побежал.
- Ха, пятьсот, - слегка возмущенно вступил Буба, - ты знаешь, какая у меня зарплата?
- Боже мой... Буба, какой же ты зануда, - устало ответил Игорь, - я же говорю "бы".
Но Буба уже его не слышал.
- Мне, между прочим, платят... - тут он сказал, сколько ему платят.
Все лениво возмутились, задаваясь вопросом, не пробовал ли человек, придумавший такую зарплату, сам на нее прожить, потом немного пожурили недальновидное правительство и вернулись к Игорю.
- Игорек, а ты уехать не пытался? - сочувственно полюбопытствовал Леша.
- Да кому я там нужен... я ж не еврей и не академик.
Все загрустили, проникнувшись несчастьем родиться не евреем и не академиком. Под эту грусть бутылку прикончили они почти полностью, и я даже боюсь представить, чем бы все это кончилось, но определенно: литром пробудившаяся тоска едва ли ограничилась.
Однако тут, к счастью, из-за гостиницы показалась физиономия головного грузовика. Суетливый Буба, рванув у Игоря листок с номерами "их" машин, ринулся на проверку. Спустя несколько минут он вернулся, сверкая лицом.
- Ну, что я говорил? - начал Буба с нестерпимым самодовольством предусмотрительного человека.
- Чего случилось-то?
- Одной машины нет. Может, теперь скажете, куда вы торопились? - сказал он, и весь его облик кричал: "А я предупреждал!".
- Буба, всю жизнь так делали, - начал защищаться Игорь, - сам же знаешь, какая это мутота, с утра не начнешь - никуда не успеешь. Олежка сегодня еще быстро управился.
- Не надо песен, груз всегда приходил ночью, и мы, когда оформлялись, уже сидели на мешках.
- Ладно, какой машины-то нет?
- Двадцать шесть-сорок три.
- А сколько в ней?
- Два, - нехотя ответил Буба.
- Господи, что ты скулишь-то? Я-то думал...
- Могла, между прочим, и любая другая сломаться.
- Так она еще и сломалась? Да приволокут ее сюда десять раз, - Игорь махнул рукой, отворачиваясь.
- А если не приволокут?
- А если не приволокут, то за эти два мешка заплачено... Олежка, сколько там заплачено?
- Порядка тонны с килограмма на почте, и два триста еще нужно на "багажке".
- О, выходит, семьдесят тонн. Не разоримся?
- Тоже, кстати, на дороге не валяются, - Буба стал совсем уже неубедителен, причем сам это понимал, и продолжал исключительно по инерции.
- Буба! Это двадцать баков! - не сдержавшись, вскричал обычно спокойный Фил, потом, понизив голос, продолжил: - Ты щас заплатишь за растаможку минимум тонн пять. Что ты ноешь?
- Господи, убил бы его кто-нибудь, что ли... За что мне это наказание... - с этими словами Игорь поднялся, - ладно, я схожу узнаю, чего да как.
Он лениво побрел по ярко освещенному дворику, слегка прищурив глаза от ослепительного солнца, по дороге ему пришлось уступить дорогу грузовику, подающему задом к воротам склада.
В складе Игорь поймал и отвел в сторону вчерашнего с папкой.
- Слушай, - начал Игорь, проникновенно глядя ему в глаза, - говорят, грузовик застрял?
- Да, под Уссурийском. Тягач уже вышел, там с него шаланду снимут и пригонят сюда.