Однажды вечером — за десять дней до Рождества — у нас дома появился Алессандро. Мы не виделись с лета, с того ужина, когда он предложил мне отметить получение аттестата зрелости. Я поступила с ним не очень хорошо, исчезнув без следа, но я тогда искала самый простой выход, пусть даже позорный. Я тщательно скрывала от него свой адрес и старалась показывать только лучшие свои стороны, поэтому удивилась:
— Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?
— Какой прием! — сказал Алессандро с иронией. — А нашел я тебя легко: тут, похоже, все тебя знают.
— Извини, — попыталась я загладить неловкость, — просто не ожидала тебя увидеть.
— Мария, кто там? — Мама выглянула за дверь: в руках кухонное полотенце, пальцы пахнут чесноком. — Алессандро! — воскликнула она. — Так приятно, я Тереза. — Она протянула руку. — Антонио, иди сюда, познакомься с другом Марии. Я уже рассказывала тебе о нем.
— Нет, мама, не сейчас, Алессандро пора идти.
Папа вышел к нам: на лице дежурная улыбка, руки скрещены за спиной.
— Приятно познакомиться. Я знаю, что ты сын полковника, — начал он, показывая, что для него истинная сущность любого человека неразрывно связана с сущностью его отца.
— Я готовлю ужин, оставайся. У нас есть телефон, ты можешь предупредить родителей, — с гордостью заявила мама, потому что телефон был одной из тех вещей, которые появились у нас благодаря хорошей зарплате отца.
Я терпеть не могла, когда она так себя вела, решая за меня ради моего же блага. Алессандро, взглянув мне в глаза, заметил мое разочарование, но принял приглашение. От меня не укрылось, что папа смотрит на него сурово. Алессандро, в джинсах и коричневой кожаной куртке, был очень красив: голубые, почти детские глаза, гладкое лицо. Но мои чувства к Микеле были совершенно другими.
Родители заставили гостя сесть за кухонный стол, и папа предложил ему бокал вина. Я надеялась, что Алессандро примется за одно из своих глубоких философских рассуждений. Тогда, почувствовав себя не в своей тарелке, отец ринулся бы в атаку. Он всегда так поступал в подобных ситуациях, но все получилось иначе.
— Расскажи нам немного о работе своего отца, — попросил папа.
Я знала, что у Алессандро сложные отношения с отцом: тот все время пропадал на службе, был деспотичен и довольно самонадеян, высказывался по любому поводу, когда его сын предпочел бы промолчать.
— Он часто в разъездах, — просто сказал Алессандро. — Я очень скучал по нему, когда был ребенком.
Мама посмотрела на него с нежностью:
— Наверное, трудно тебе приходилось.
Меня захлестнул гнев. Детство Алессандро по сравнению с нашим, моим и братьев, было замечательным. Мне было не в чем его обвинить, но я начинала испытывать беспокойство, которое не могла скрыть, желание обидеть Алессандро, и эти чувства не слабели на протяжении всего ужина.
— Конечно! — взорвалась я наконец. — Он жил в огромном доме с уборщицей. У него всегда была новая одежда, и каждое лето он проводил каникулы на вилле у моря. Ты права, мама, это, наверное, было очень трудное детство!
Я криво улыбнулась Алессандро, затем посмотрела на маму, которая, смутившись, начала ковыряться в тарелке. Внутри у меня начало расти неудовлетворенное желание, оно пузырилось в желудке — неугасимый огонь, голод, который не утолят и самые жаркие минуты любви. Я уже скучала по коже Микеле, жаждала снова ласкать ее, хотя не прикасалась к ней всего несколько часов. Я доедала ужин, почти не обращая внимания на беседу Алессандро с моими родителями. Иногда я чувствовала на себе его взгляд, но отворачивалась. Когда пришло время уходить, я проводила его до двери.
— Когда я снова увижу тебя? — спросил он, беря меня за руки.
Я ничего не имела против него — единственного парня, с которым мне удалось тесно пообщаться в лицее. Я всегда была замкнутой и, если замечала чей-то интерес к себе, изо всех сил старалась держать этого человека на расстоянии. Пусть Алессандро и нравился мне за интеллект, я не любила его. Снова увидев Микеле, я совсем запуталась.
— Мы не можем встречаться, Але. Ты не поймешь, но поверь мне, так лучше.
— Если это из-за того, что произошло у меня дома, клянусь, я буду осторожнее и больше не стану на тебя давить. Пожалуйста, Мария. Я хочу увидеть тебя снова.