XI
Они вышли в обеденный перерыв — Анна и Бахрушин. На их уход обратили внимание, вместе они никогда не уходили из отдела.
— Куда это вы? — удивилась Машенька, помощница Алексея.
— В загс, — серьезно сказал он.
— Вы скажете… — Машенька не поверила. — Нет, правда?
— Правда, — подтвердила Анна.
Машенька обиделась.
— Как хотите. Можете не говорить. Я бы тоже с вами пошла…
До загса было рукой подать.
Заведующая загсом осведомилась:
— Какую фамилию выбираете? Бахрушины?
Дав согласие выйти за Бахрушина, Анна решила переменить фамилию. Она и по пути в загс думала, что переменит фамилию. Но сейчас не могла. Не могла изменить Толе. Переменить фамилию — это все равно что отказаться от Толи.
— Нет, останусь Гончаровой.
— Для чего? — возразил Алексей. — Для чего это тебе?
Анна упрямо наклонила голову.
— Так лучше…
На то, чтобы расписаться, ушло пять минут. Заведующая поздравила их: «Поздравляю». Вот они и стали муж и жена. На всю жизнь. Неужели на всю жизнь?
За дверью Алексей сразу спросил:
— Для чего ты оставила старую фамилию?
— Так удобнее, — объяснила Анна. — Работаем вместе, незачем привлекать внимание.
В этом был резон. Алексей подозрительно взглянул на жену и ничего не сказал. Может быть, она и права. Все равно изменить уже ничего нельзя.
До замужества ни Анна не бывала у Бахрушина, ни он у нее. Виделись на службе, встречались на вечеринках, ходили вместе гулять или в кино, но дома друг у друга не бывали. Зайди в таком городке, как Сурож, в дом к неженатому мужчине, сразу поженят.
Они вместе пошли с работы, все девушки из отдела с любопытством смотрели им вслед…
Анна погладила Алексея по руке. На шесть лет он старше ее. Молодой, высокий, красивый. Да, красивый. Лицо немного насуплено, но красивое. Прямой нос, черные брови, серые внимательные глаза… Нет, это поддержка, поддержка!
— Теперь ко мне зайдем? — спросила Анна.
— Зайдем, — согласился Алексей.
— Я познакомлю тебя с Женечкой, — с тревогой сказала Анна. — Как-то вы с ней поладите…
— А почему не поладим? — даже обиделся Алексей. — Неужто не найду к ней подхода?
— А как тебя представить? Что сказать?
— А чего раздумывать? Отец… Отец вернулся с войны. Так и скажи!
Анна вздохнула. Алексей был и прав и не прав…
— А ты не пожалеешь?
— Да я ж тебя люблю!
— Ну смотри, Алеша. Только не подведи…
— Все будет как по нотам, — успокоил ее Алексей. — Да что она понимает!
— Ну что ты, — возразила Анна. — Она уже большая.
Они подошли к дому Ксенофонтовых.
— Ты и с тетей Дусей поласковей, — попросила Анна. — Она, случается, скажет что, но она душевная.
— А что нам тетя Дуся? — Алексей пожал плечами. — Отсюда все равно уезжать.
Вошли в дом, хозяйки не было. Женечка сидела на постланной через комнату дорожке, сотканной из цветных шнуров, играла с куклой.
Увидев мать, оторвалась от игры, побежала навстречу.
— Как ты рано, доченька? — удивилась Анна. — А я хотела идти за тобой.
— Меня тетя Дуся привела…
Девочка увидела Алексея, замолчала, вопросительно взглянула на мать.
— А кого я к тебе привела! — воскликнула Анна нарочито радостным голосом… Она и смущалась и робела почему-то перед дочерью, хотя Женечке шел всего шестой год.
Девочка перевела взгляд на Алексея.
— Это папа твой… Папка!…
У Анны перехватило дыхание, комок непрошеных слез подкатил к горлу, она проглотила его, схватила дочку в объятия.
— Это наш папа, — повторила она, принуждая себя говорить спокойнее, разумнее. — Вот он и вернулся с войны. Помнишь, я тебе говорила? Вот, вернулся…
Анна посмотрела на Алексея. Он тоже был смущен и растерян, она это видела. Высокий и сильный, он стоял с опущенными руками, не догадываясь, куда их деть.
— Бери же, бери… Анна протянула ему Женечку.
Он осторожно взял ее на руки. Женечка с любопытством смотрела на Алексея.
— Господи, какие вы смешные! — произнесла Анна. — Да поцелуйтесь же!
Алексей осторожно поцеловал девочку в щеку, помедлил, поцеловал еще раз, и Женечка вдруг потянулась к нему и звонко чмокнула его в губы.
— Ну вот и все в порядке, — облегченно засмеялась Анна. — Все в порядке, все хорошо, все хорошо, — повторила она несколько раз. — Вот мы и вместе, вместе…
Она услышала за перегородкой шаги.
— Тетя Дуся? Тетя Дуся! — позвала она хозяйку. — Идите сюда!
Тетя Дуся вошла, остановилась у порога, недоверчиво взглянула на Алексея.
— Вот я и нашла Жене отца, — возбужденно сказала Анна.
— Понима-аю, — протяжно произнесла тетя Дуся. — Ну что ж, совет да любовь…
Она замолчала, но в ее молчании таилось много вопросов.
— Нет, Евдокия Тихоновна, все будет хорошо, — твердо сказала Анна. — Вот увидите.
— Дай-то бог, — ответила хозяйка. — Вы женщина хорошая.
— И он хороший, — сказала Анна, указывая на Алексея.
— Ну, в этом мы уж с тобой сами разберемся, — сухо выговорил тот, по-видимому досадуя, зачем Анна берет в судьи какую-то тетю Дусю.
— Да нет, я ничего, — примирительно отозвалась тетя Дуся. — Вас не хают.
— А вы разве знаете меня? — настороженно осведомился Алексей.
— В таком городе, как наш, каждый каждого знает, — ответила тетя Дуся. — Вы же с Аней в одном заведении служите.
Она приняла Женю из рук Алексея.
— Поди ко мне, моя звездынька…
— Садитесь же, — сказала Анна, ни к кому в отдельности не обращаясь.
— Аня теперь уедет от вас, — сказал Алексей.
— Я понимаю, — согласилась тетя Дуся. — У нас тесно.
— Да и вообще, — объяснил Алексей. — Она работает, а у меня мать. Есть кому присмотреть за ребенком.
— Отмечать-то будете? — полюбопытствовала тетя Дуся. — Такое событие!
— А мы сегодня и отметим, — спохватился Алексей. — Я сбегаю, Аня. Хозяйка твоя права, надо же выпить на прощанье.
Он тут же ушел и вскоре вернулся с конфетами для Женечки, с колбасой, с сыром, с бутылкой вина и бутылкой водки.
— Не обессудьте, сами напросились, — пригласил он тетю Дусю. — Поужинаем, так сказать, в ознаменование.
Они сидели за столом, когда вернулся Гриша. Его тоже пригласили. Сначала он отнекивался, потом сел.
— Я не пью, — отказался он.
— Мы тебе десертного, — примирительно сказал Алексей.
— Уезжают от, нас, — произнесла мать Гриши.
— Ну и правильно, — сказал Гриша. — Хорошо, что мне мало лет, а то давно бы сплетни пошли.
— Ты скажешь! — сказала мать.
— Я смотрю в суть вещей, — сказал Гриша.
Пили все. Тетя Дуся раскраснелась, всплакнула было, потом принялась петь. Пил Алексей, помногу и часто, но не пьянел, только бледнел и неотрывно смотрел на жену. Словно хотел заслонить ее от всего мира. Даже Гриша после двух рюмок раздобрился, принес гитару, принялся аккомпанировать матери. Не пила одна Анна, держала Женечку на коленях, разговаривала, а где-то внутри себя все думала, думала, а о чем — не очень хорошо понимала.
— Вам весело? — спросил вдруг Гриша Алексея.
— Весело, — искренне сказал тот. — А что?
— Ничего, — ответил Гриша. — В таком случае я ошибся.
— Ты много еще будешь ошибаться, — сказал Алексей. — А я не ошибаюсь.
Домой он не пошел, остался ночевать у Анны.
XII
В воскресенье Алексей повел Анну знакомиться с матерью. Он жил на другом берегу Сурожи, идти надо было через мост. Улица, на которой он жил, была тихая, сонная, огороды тянулись от домов до самой реки. Алексей жил в маленьком флигельке — комната и кухня, — но все ж таки в отдельной квартире.
Над крышей на шесте, точно вышка часового, торчал островерхий скворечник.
— Все лето живут, — сказал Алексей. — Хотел поймать, приручить, да не собрался.