— Тебе же сказали — ведьма! Иди спать!
Глава сорок восьмая
— Доча, а ты и так умеешь? — спросил опешивший отец.
— Да, — улыбнулась Вероника, — а еще вот так.
Она сделала легкий ветерок на кончике пальца и отправила его вдоль дорожки. Он долетел до веранды дома и качнул музыку ветра (подвеску с трубочками), раздался мелодичный звон.
— Пойду ка я тоже спать, — тихонько пробормотала Антонина и, косясь на племянницу, вышла из беседки.
— Вас проводить? — спросил Роман.
— Нет! Я сама дойду! — вскрикнула она, и ускорила шаг.
Когда она скрылась в доме, все засмеялись.
— Рома, а тебя это не пугает? — поинтересовался Валерий Аркадьевич.
— Нет, — широко улыбнулся мужчина, беря руку Вероники и поднося к губам, — меня это не пугает.
— Мам, пап, — немного помявшись начала Ника, — вы же знаете, что ВерОника ведьма и я получается тоже…
— Это мы уже поняли, — улыбнулась мама, просто очень волнуемся за тебя.
— И Рома тоже не обычный, — продолжила Ника.
— Но ведь он не родной сын ВерОники, — напрягся папа.
— Пап, — улыбнулась дочь, — но ведь способности не только у тетушки есть, а еще у многих людей или не людей..
— Поподробнее пожалуйста, — все больше волновался отец.
— Ну, существуют белые маги, черные колдуны, ведьмы или ведуньи, кто как себя называет, оборотни, нежить разная.
— Что-то мне уже не совсем хочется во все это вникать… — совсем потух Валерий Аркадьевич, — надеюсь, Рома не нежить?
— Не, — хохотнула Вероника, — он оборотень.
Отец подскочил с кресла, отодвинув его в сторону, потом попытался сесть назад и стал падать на пол. Ника вовремя это заметила и приподняла руку ладонью вверх, как будто посадила отца на ладонь, тот завис в воздухе над полом. Дочь медленно подняла его повыше и опустила в кресло. Василиса Евгеньевна налила большой фужер красного вина и протянула мужу. Тот залпом выпил, крякнул и сказал:
— Я так с вами сопьюсь…
— Валерий Аркадьевич, — заговорил Рома, — меня не надо бояться, я не обижаю людей, а уж тем более близких.
— Это радует, — усмехнулся мужчина, — а ты прямо волк-волк или хрень на задних лапах с волчьей мордой?
Роман громко засмеялся слегка порыкивая.
— Прямо волк-волк, — ответил он, — полностью сохраняю рассудок при обороте и прекрасно понимаю, что делаю.
— По-нят-но, — немного растягивая слова ответил Валерий, потом обратился к Нике, — а скажи, доча. Вот ты меня сейчас поймала и в кресло посадила. Это тебе не тяжело?
— Нет, — хохотнула она.
— А тогда ответь мне, дитя мое! Какого лешего мы с зятем весь день таскали цемент, перголу и песок?
— Валера, — Василиса похлопала мужа по плечу, — ты в своем уме то? Это у тебя реакция на свадьбу, гостей или ведьму с оборотнем?
— Так, ребятки, — тихо ответил Валерий Аркадьевич, — пойду ка я тоже спать. Мне это все переварить надо… Но я очень рад за вас!
Мужчина налил себе еще бокал вина, выпил, посмотрел на бутылку. Махнул рукой, взял ее со стола и пошел в дом.
— Мам, — позвала Вероника, — а папу инфаркт не хватит? Наверно зря мы все это рассказали?
— Нормально, доча, — улыбнулась Василиса Евгеньевна, — папе надо иногда давать встряхнуться. Сейчас вино допьет, проспится, а утром будет, как новенький. Помогите-ка мне со стола убрать. Спать уже пора. Я вам на веранде на диване постелю сегодня. Не против?
— Мамуль, мы с Ромой здесь в беседке ночевать останемся. Матрас надувной в мастерской?
— Да, на антресолях там лежит. А вы не замерзнете?
— Не замерзнем, — засмеялся Роман, — вот что, что, а это нам не грозит.
— Мама, а как теперь с тетушкой и сестрой то быть? Ведь они всем разболтают! — спросила Вероника.
— Ты наложила заклятье, чтобы Милка гадостей не говорила? Вот и сделай так, чтобы она про вас рассказать не могла. Так, убираем и спать! Как же я за вас рада, мои хорошие!
Василиса подошла к дочери и племяннику, обняла их и поцеловала каждого. Мы с отцом хотели дочку и сына. Дочку я родила, а теперь и сына бог дал!
Ночью Романа как будто подбросило на месте, он прислушался. В мозгу свербело — опасность. Он тихонько потеребил Веронику за плечо.
«Ника, просыпайся».
«Я не сплю», — она лежала рядом с Романом на надувном матрасе на полу беседки и тоже слушала, что происходит.
«Кто-то шарится по участку», — мысленно сказал он.
«Здесь такого не бывает. За сорок с лишним лет ни разу никто не залез. В прошлом месяце папа забыл закрыть дачу, неделю стояла открытая с дверью нараспашку. Это что-то другое. Подожди».