Учителя 3 школы имени Горького (1960)
Поступление в институт
Когда пришла пора думать о поступлении в институт, началась неразбериха. Был голодный год, и покинуть дом, как это сделали некоторые мои одноклассники, уехав в Москву или Ленинград, я не решился. Мама хотела, чтобы я шел в медицинский, поскольку врачей в нашей семье еще не было. Я же хотел стать киноинженером (очевидно, под влиянием трофейных фильмов).
Многие ребята из 3 и 6 школ побежали сдавать документы в мединститут. Этот ВУЗ, по сути дела, являлся вторым Ленинградским. Из-за оккупации в Кисловодске во время войны и впоследствии недоверия властей он стал Кишиневским мединститутом. Заработал в 1945 году. В то время открылись и другие высшие учебные заведения. Так, мои друзья – математики Гриша Берман и Сюня Зайдман – поступили в университет, Володя Кальницкий – в пединститут, где преподавали на молдавском языке.
Из моей идеи покорить кинематограф ничего не вышло, так как я быстро уступил маме и начал готовиться к сдаче экзаменов в медицинский институт. Для поступления нужно было набрать 18 из 20 баллов.
Первый экзамен был по литературе. Я выбрал свободную тему «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути». Руководствуясь военными впечатлениями, я легко справился с темой, но из-за многочисленных грамматических ошибок сочинение потянуло лишь на двойку. Тогда папа начал лихорадочно обдумывать, как мне помочь, и вспомнил, что человек, принимавший у меня сочинение, Смирнов Сергей Михайлович, преподавал в его гимназии латынь. Жена Смирнова работала с папой в «Заготзерно». Она обещала помочь. Сергей Михайлович передал папе чистый бланк для сочинения, я переписал его без ошибок и получил по литературе и грамматике две пятерки.
Следующим экзаменом была химия. Случайно оказалось, что еще один сослуживец папы живет в одном дворе с химичкой. По химии я получил 4.
Однако на физике папа исчерпал запас своих знакомых, и я, понимая, что без помощи извне меня ждет провал, обратился к друзьям – математикам Грише и Сюне. День был жаркий, мои друзья сидели под широко распахнутым окном аудитории. Экзамен принимал Лев Ланда, который впоследствии стал мужем моей троюродной сестры Сали. Как я и предполагал, одному с билетом мне было не справиться, поэтому в удобный момент я бросил в окно скомканный листок бумаги с условием задачи. Ланда, видимо, стараясь мне помочь, несколько раз выходил из аудитории и все спрашивал: «Ну, Вайсман, ты готов?» Наконец, я получил обратно решенную задачу и, таким образом сдав физику на 4, набрал нужные 18 баллов. Я был зачислен в ВУЗ.
Ни один ученик из 3 мужской, 2 и 6 женских школ не провалился.
Институт
Нас было 280 студентов. Среди них – люди более 10 национальностей. С преобладанием еврейско-молдавско-русского большинства.
Товарищи по институту:
Саша Брежко (слева), Саша Котляр, Зюня Гринберг
Впоследствии выпускники нашего института составили элиту молдавской и советской медицины. Мы учились весело, с энтузиазмом, хотя время было трудное и голодное. Ребята из общежития разгружали вагоны по ночам, работали санитарами в больницах и кое-как сводили концы с концами, в отличие от нас, живших дома и находившихся на обеспечении у своих родителей. Мы же в свою очередь помогали бедным студентам зарабатывать: покупали билеты в кино, отстояв огромную очередь, и тут же их перепродавали. Институт находился далеко – на Скулянской Рогатке, и мы штурмовали единственный троллейбус, ходивший по главной улице Ленина. Так как у меня не всегда хватало терпения дождаться троллейбуса, я ходил пешком, пробираясь по переулкам и задним дворам, чтобы сократить путь и вовремя добраться до места. Аудитории в институте были большие. Я всегда сидел среди девочек в первых рядах и ухитрялся слово в слово записывать конспекты. Лекции читали заслуженные профессора. Мы ели их глазами. Одним из таких лекторов был доцент Шейнфайн, импозантный мужчина с длинной бородой, любитель женщин, пострадавший впоследствии от советской власти. В аудиторию он обычно входил, размахивая своей тростью.
Юлий Вайсман – студент 1 курса
Анатомию я сдавал трижды. Сначала профессору Лаврентьеву, заслуженному деятелю науки СССР. Я тщетно искал помощи у сидевшей рядом преподавательницы Макаровой, которая так же тщетно пыталась подсказать мне, где находится Лисфранков сустав. Я искал его в области грудины, а он находился на стопе. Поняв, что я не знаю двух вопросов из трех, Борис Иванович вернул мне пустую зачетку и сказал: «Придешь через неделю».