Я делал все, чтобы мои больные были обуты, одеты и хорошо питались. Я лично ходил для них за обедом. Однажды, чтобы улучшить питание моих подопечных, я посадил под окном петрушку и укроп, семена, которых принесли медсестры. За эту самодеятельность меня снова хотел «посадить» начальник контрразведки. «Ты что забыл, что ты находишься в тюрьме, а не на свободе?» – разгневанно кричал он. На мои попытки оправдать свои действия желанием врача помочь пациентам и обогатить их пищу витаминами, я получил жесткий ответ: «Они наказаны и не должны получать никаких витаминов. Ты знаешь, какие у них статьи? Это воры, это убийцы и это насильники. А ты носишь им еду и еще удобряешь эту еду укропом и петрушкой». Завершил он наш разговор обещанием рано или поздно посадить меня в СИЗО.
Однажды, мне пришла в голову мысль, что надо создать библиотеку для заключенных. На заработанные в зоне деньги заключенные часто покупали журналы, но когда они освобождались, то множество журналов оставалось вне использования. Я велел своему помощнику (убийце откуда-то из Бурятии) и его предшественнику Коле (тоже убийце) собирать журналы по ночам и приносить мне. Затем я научил их делать переплеты, и мы создали огромное количество книг на основе этих журналов. Позже я передавал многочисленные тома медсестрам и просил их подержать у себя дома до моего освобождения. Это был период перестройки и гласности, так что в журналах печаталось многое из того, что для меня, как для любителя книг, представляло огромный интерес. Но и на книгах я, в конце концов, погорел. Однажды пришел начальник контрразведки, увидел подшитые и переплетенные книги и велел сжечь их немедленно и прекратить нашу деятельность. На мои возражения о том, что книги сжигали фашисты в Германии, он мне сказал: «Вайсман, ты вообще не от мира сего. Ты знаешь, где ты находишься? Чего ты тут свои права качаешь? Какие книги? Никто не должен ничего читать!» Пришлось мне выкручиваться, так как сжечь книги я не мог. Я взял саночки, которые, кстати, сам и приспособил, чтобы не носить, а возить пишу, сложил на них ненужные журналы и какой-то бумажный мусор и вместе с санитаром вывез все это во двор и поджег, создав видимость выполнения приказа, а сами книги мы спрятали.
Еще одной моей деятельностью, из-за которой я чуть не попал в СИЗО, была попытка побелить стены и покрасить в белый цвет двери приемного покоя и палат. Я попросил у медсестры, красивой блондинки, которая всегда откликалась на мои просьбы, несколько флаконов витаминов, чтобы раздать их работникам, выходившим из зоны. В обмен на витамины, они принесли мне белила и краску. Когда на посту увидели, как мне передают ведро с белилами, и я иду и начинаю красить стены, то меня сразу же сдали в лапы КГБиста, который, вызвав меня к себе, сказал: «Ну, все, Вайсман, ты погорел». Я снова начала возражать, что ничего плохого не сделал, а только предпринял попытку улучшить быт больных, так как являюсь завхозом, к тому же врачом, а больные – туберкулезниками. На что он мне ответил: «Ты не врач, а они не туберкулезники, вы все – заключенные. Когда ты это поймешь? Я должен тебя посадить». Как всегда на выручку пришел полковник, и я был отпущен с предупреждением. С тех пор я стал вести себя более осмотрительно. Я сидел на приеме с Петром Петровичем, врачом из Новосибирска осужденным, так же как и я, по липовому обвинению. Он выдавал больничные листы, а я брал кровь у вновь прибывших и старался больше не заниматься самодеятельностью.