Слева направо: Давид Вайсман с женой и дочерью, Лев Вайсман, начало 60-х
Папа попал под политическую статью – экономическая контрреволюция. Предъявленные обвинения, вызвали у него естественный вопрос о том, как он мог заниматься контрреволюцией против Советского Союза, живя в другом государстве (Молдавия тогда входила в состав Румынии). Ему ответили, что он эксплуатировал и грабил крестьян, а также был лейтенантом румынской армии. Вначале папа подписывать обвинение отказался, но его припугнули пытками, сказали, что если он не подпишет, то ему загонят иголки под ногти. Эту жуткую правду мне рассказал отец, и даже мама не знала, что он пережил подобное. В Бутырской тюрьме он, случайно увидел своего среднего брата.
Папа и дядя Давид были осуждены на 8 лет. Папу отправили на Север, в город Верхотурье, где морозы достигали 60 градусов.
Вначале, как мне рассказывал отец, он выполнял самые трудные работы наравне со всеми заключенными. Заметив организаторские способности отца и, учитывая его профессию, лагерное начальство перевело его в контору, где он исполнял роль учетчика. Начальником зоны был генерал, очень свирепый, но и на редкость справедливый. По истечении четвертого года он вызвал к себе отца и сказал, что намерен его спасти, так как он здесь не выживет, учитывая плохое здоровье и неспособность к тяжелому физическому труду. Он отправил его на прием к врачу. Папа посетил врача и получил от него шелковую нитку, которую надо было выкурить в самокрутке накануне врачебной комиссии из Москвы. Эта комиссия приезжала один раз в год и была единственной надеждой на досрочное освобождение по болезни. Врач предупредил, что отец почувствует сильнейшее сердцебиение после курения, но надо потерпеть. Сделав так, как велел доктор, папа пришел на комиссию, которая состояла из 5 известных в то время профессоров-терапевтов. Один из них послушал папу, потом переговорил с остальными, и папе сообщили, что состояние его здоровья больше не позволяет ему находиться в лагере, и он будет освобожден.
Моя дочь Элла, написав в архив Службы информации и безопасности Молдовы, получила возможность ознакомиться с делом своего дедушки. По следам этого дела она написала некий отчет, который я приведу ниже.
По материалам архивного дела № 09499
Никогда не думала, что мне придется держать в руках бумаги, относящиеся к страшному периоду Советской истории, в которых фигурируют слова НКВД, особая комиссия, ГУЛаг. Напомню, что ГУЛаг (Главное управление лагерей и мест заключения) был создан по специальному указу Сталина и насчитывал свыше 30 000 мест заключения. С 1930 по 1956 в нем единовременно содержалось более 2,5 миллиона человек.
По запросу о моем дедушке, Льве Вайсмане из Службы информации и безопасности Молдовы мне пришел пакет из 28 листов, которые содержали ксерокопии материалов дела.
Лев Вайсман был арестован 28 февраля 1941 года. Согласно постановлению на арест, приведенному ниже, в НКВД Молдавской ССР поступили материалы о его преступной деятельности, а именно его связи с сигуранцей (тайной румынской полицией) и 3-м румынским корпусом и активное членство в партии либералов.
Постановление было подписано заместителем начальника экономического отдела НКВД Молдавской ССР Рашевским.
Этой же датой Рашевским было подписано постановление об избрании меры пресечения, согласно которому Лев Вайсман, подозреваемый в преступлениях предусмотренных статьей 54-13 УК РСФСР ст. 54-13 (активная деятельность против революционного движения при царизме и во время гражданской войны), должен был содержаться под стражей. Эту бумагу должен был подписать подозреваемый, и она была подписана Вайсманом 1 марта 1941 года. Очевидно, подпись была выбита благодаря угрозам, так как Лев Вайсман не принадлежал к партии либералов и не был связан с сигуранцей.
4 марта 1941 года младшим лейтенантом госбезопасности Грошниковым было подписано постановление о начале следствия.
Интересным документом является бумага обозначенная «Сов. Секретно» датированная 9 апреля 1941 года за подписью зав секретной частью горисполкома Барабановым. По-видимому, это и есть донос, который упоминает мой отец в своих мемуарах.