Немецкие войска в Минске в 1918 г.
Противник продвигался на восток преимущественно «боевыми поездами», не встречая практически никакого сопротивления. В 14 - 16 вагонах таких эшелонов размещались эскадрон кавалерии, до полуроты пехоты (при 14 - 16 пулемётах и 2 - 4 пушках) и сапёрный взвод. По признанию того же Зиновьева, в хорошо укреплённый Двинск въехал неприятельский отряд, состоявший не то из 60, не то из 100 человек. В Режицу, как писали тогда в газете «Русские ведомости», ворвалось подразделение настолько малочисленное, что не сумело с ходу занять телеграф, проработавший ещё почти сутки. По свидетельству прессы минские большевики стали готовиться к бегству с утра 19 февраля. На станцию свозили оружие и продовольствие; к 18 часам туда прибыл грузовик с ящиками и баулами, где находилось 13 миллионов рублей - конфискованная за день городская наличность. В 10 вагонах «секретного эшелона» расположились местные начальники с охраной и штаб Красной гвардии во главе с военным комиссаром западной области Мясниковым (Мясникя- ном) - бывшим помощником присяжного поверенного и будущим первым секретарём Закавказского крайкома РКП (б). Неожиданно рабочие железнодорожных мастерских отогнали паровоз и потребовали жалованье за последние месяцы. Ночь протянулась в спорах о допустимых масштабах вознаграждения за пролетарский труд, лишь к рассвету обе стороны сошлись на общей сумме в 450 тысяч рублей. Получив деньги, рабочие вознамерились было не выпустить из города нескольких комиссаров, подозреваемых в крупных хищениях. В ответ большевики выставили на площадках и крышах вагонов пулемёты и пригрозили разгромить всю станцию, если к поезду не прицепят паровоз немедленно. Утром 20 февраля «секретный эшелон» отправился наконец в Смоленск, а к белорусской столице приблизилась германская кавалерия. После короткой передышки в Минске немецкие отряды продвинулись на 117 вёрст по направлению к Москве за каких-нибудь 18 - 20 часов.
В ночь на 19 февраля Ленин и Троцкий уже спешно телеграфировали в Берлин о готовности Совнаркома без промедления подписать мир на германских условиях, но немецкое командование предпочло продлить экономически выгодное и необременительное наступление до получения официального письменного подтверждения присланной депеши. На следующий день Совнарком одобрил ночную телеграмму и призвал все местные советы и войсковые организации приложить максимум усилий к воссозданию армии. Первый пункт по вербовке добровольцев в Красную армию открылся в Выборгском районе Петрограда лишь 21 февраля. В тот же день был учреждён чрезвычайный штаб Петроградского военного округа во главе с управляющим делами Совнаркома Бонч-Бруевичем, а Ленин на- писал воззвание «Социалистическое отечество в опасности!». Чрезвычайный штаб объявил столицу на осадном положении, ввёл военную цензуру и распорядился о расстреле «контрреволюционных агитаторов и германских шпионов». Советский главнокомандующий, прапорщик Крыленко настроился, в свою очередь, на разгром коварного противника посредством публикации приказа об «организации братания» и поручил революционным агитаторам убеждать немецких солдат «в преступности их наступления». И всё.
Тем временем германские военные части направились к Пскову, где был штаб Северного фронта и находились обширные склады военного имущества, боеприпасов и продовольствия. Лишь 23 февраля 1918 г. большевики объявили Псков на осадном положении. А уже вечером 24 февраля 1918 г. немецкий отряд численностью не более 200 человек без боя овладел городом.
Немецкие солдаты в Пскове 1918 г. А теперь, уважаемый читатель, давайте, для усиления объективности нашего повествования, более глубже вникнем в эти уже далёкие, но не отпускающие нас от события. Вот что пишут об этом в современных энциклопедиях. «На Псков наступали летучие отряды 53-го немецкого корпуса группы армий «Д». Взяв 21 февраля 1918 г. Режицу и подогнав состав, захваченный в Двинске, который снабдили блиндированными мешками с песком орудийными платформами (из-за чего в советской литературе он фигурирует как «бронепоезд») - немцы с этим составом и при поддержке броневиков двинулись на Псков. Член управления войсками Северного фронта Б. П. Позерн отмечал крайнюю малочисленность наступавших на Псков немцев: «По сведениям, они исчисляются чуть ли не ротами, хотя выигрыш их в том, что у них есть артиллерия и кавалерия. Это, как кажется, в небольшом количестве». 21 февраля Псков был объявлен на осадном положении. В городе находилось большое количество солдат, так как самый город прикрывала (бежавшая из-под Двинска и Риги) 12-я русская армия, а далее, в районе Острова, находилась 1-я армия. Однако ввиду полной не боеспособности им было приказано отступить в районы Новгорода, Луги и Старой Руссы, и солдаты массами спешно покидали город по шоссе на Лугу. 23 февраля газета «Новое слово» сообщала: «В Пскове отходящие поезда берутся с боя солдатами. Солдаты влезают на крыши и буфера. Попавшие в вагоны разбивают стекла ударами прикладов. В вагонах только и разговоров, что о германском нашествии».