Впереди нас сидел мужчина, который даже после того, как у него один раз громко позвонил телефон, не выключил звук. После второго звонка он проигнорировал шикания окружающих. На третий раз я печально вздохнула, совершенно неосознанно. Повернулась к Артему, он до моего вздоха, внимательно смотрел на сцену, где Швондер внушал Шарикову, что тот настоящий пролетарий и должен отстаивать права рабочего класса. Мужчина расслабленно откинулся в бархатном кресле, согнув длинные ноги: одна рука лежала на колене, другая подпирала подбородок. Артем заметил мой вздох, повернулся ко мне, потом перевел взгляд на сидящего впереди мужика, крутившего в руках телефон. Здание театра драмы было еще дореволюционным, зал был небольшим, рассчитанным примерно на 500 зрителей, сидения стояли близко друг к другу. Именно эти воспользовался Артем. Он просто наклонился к сидящему передо мной нарушителю тишины, и сжав его плечо, что-то прошептал на ухо. Мужик сначала пытался повернуться, но дослушав слова Артема, вообще выключил телефон, судя по потухнувшему экрану смартфона, который мне с моего места было видно. Артем спокойно вернулся в прежнюю позу, и продолжил смотреть постановку.
Уже когда мы вышли из театра, я спросила у него, что это было. Он ответил, что его посторонние звуки не отвлекают, и извинился, что поздно заметил, что звонок телефона мешает мне.
— Я просто вежливо попросил его отключить телефон.
— Вежливо? — уточнила я.
— Да. Я по-другому не умею, — уверенно сказал мужчина.
Я хмыкнула, и плотнее сжала локоть Артема, на котором лежала моя рука. «Ага, вежливо, — подумала я. — А до этого ему было пять раз вежливо сказано, но он не реагировал. А тут сразу подчинился».
Мы зашли по дороге в кофейню, взяли с собой пончиков, а Артем кофе — я позвала мужчину в гости. Но честно призналась, что есть у меня дома нечего, и сразу уточнила, что и готовить я толком не умею. Точнее вообще не умею. На что Артем сказал, что готовить умеет он, и этого достаточно. Дома мы долго болтали, пока мужчина готовил пасту с морепродуктами. Выбор пал именно на это блюдо по одной банальной причине: из продуктов у меня были только спагетти, соевый соус и банка «Морского коктейля», оставленная Ларисой, которая любила все это морское и океаническое безобразие.
— Надо будет тебе продуктов привезти, — между делом сказал Артем.
— В смысле? Ты думаешь, что у меня денег что ли нет? Или что? — ошарашенно спросила я.
— Нет, я думаю, что раз ты не готовишь сама, то и закупкой продуктов не занимаешься. И, я так понимаю, дома ты не питаешься?
— Нет. Я практически постоянно на работе. Сначала в ДЮСШке, потом в частном бассейне. Я иногда готовлю, яйца могу сварить, например, — похвалилась я.
— Умничка, — Артем подмигнул мне. — Да и судя по моим наблюдением, ты мало ешь. Это какая-то спортивная диета?
— Нет, я давно уже сама не выступаю. Никакой диеты. Просто привычка, я всегда мало ем. Тем более, если ты судил по ресторанам, то там мне и есть особо нечего было: я не ем мясо, выпечку, сладкое, а вы именно это и заказываете. Вы с Германом — мясо, Лара у нас сладкоежка. А я люблю фрукты, овощи, сложные углеводы, кашки всякие, молочные продукты. А там в меню ни гречки, ни кефира не было, — с усмешкой ответила я.
— Я ничего против не имею, — я стояла у окна, рассматривая ночной город. Артем подошел ко мне сзади, ставя руки по бокам от меня на подоконник.
Я ощутила теплое дыхание мужчина на своем затылке. — Меня всё это беспокоит в одном ключе: если я буду оставаться у тебя, то я бы предпочитал знать, что в этом доме есть продукты, — понизил он голос до интимного шепота, — так как мне нужны будут силы.
— Ну, вот когда будешь оставаться, тогда и поговорим, — хм, в голове это звучало не так грубо.
Я вывернулась из объятий мужчины, и подошла к плите, помешать его кулинарное творение. Боковым зрением я видела, что Артем в недоумении, но он промолчал. «Слава богу, — подумала я, — хоть отношения не будет сейчас выяснять». Паста получилась вкусной, пончики были в меру сладкими, часы показывали 11 часов ночи. У Артема зазвонил телефон, он что-то долго говорил в трубку на немецком. К сожалению, я знала только английский, и то весьма посредственно. Я успела помыть посуду, пока Артем разгуливал по квартире, сдержанно выдавая порции иностранной речи.
Я жила в квартире родителей. Они переехали загород. И я осталась одна в трехкомнатной квартире. Поначалу было одиноко, но теперь я уже не представляла, как можно жить на менее большой площади. Артем рассматривал комнаты — я не была против. После того, как домыла посуду, просто наблюдала за ним. Он походил кругами по гостиной, плюхнулся на диван, повертел в руке рамку (на фотографии были мои родители), потом надолго задержался у стены, увешанной фотографиями: моей семьи, друзей, учеников.