— Да? Как же получилось, что спустя две недели ты прислал свадебный подарок?
Черт, этому Симпсону самому надо было стать юристом! Но как я мог объяснить, что единственное, в чем я на самом деле нуждаюсь — это долгое время не общаться ни с кем из представителей рода человеческого.
— Мне правда жаль, Стив, — ответил я в надежде, что он уедет.
— Ты не сожалеешь, ты оплакиваешь самого себя.
— Благодарю. Привет, Гвен.
Он продолжал ехать рядом.
— Эй, послушай, не спрашивай почему, но Гвен очень хочет тебя видеть, — сказал Симпсон.
— Это попахивает мазохизмом. Она показывалась врачу?
— Да, мне. Я сказал, что у нее не все дома. Но так как мы не можем позволить себе сходить в театр, общение с тобой самый дешевый способ посмеяться. Как насчет вечера в пятницу?
— Я занят, Симпсон.
— Конечно. Знаю. В суде всегда бывают вечерние заседания. Все равно, появляйся в восемь.
И он обогнал меня, оглянувшись только раз, чтобы сказать, обращаясь ко мне как человеку с ограниченными умственными способностями:
— Это в восемь часов, вечером в эту пятницу. Адрес найдешь в телефонном справочнике, так что никаких извинений.
— Оставь ты это, Стив. Я не приду!
Он притворился, что не слышал моего категорического отказа. Проклятая самонадеянность — воображать, будто мною можно помыкать.
Как бы то ни было, продавец в магазине «Шерри-Леман» утверждал, что вино Шато-Линч-Баж, пусть всего лишь пятилетней выдержки, очень недооценивается, но принадлежит к лучшим винам Бордо. («Прелестное, приятное, игристое».) Таким образом я купил две бутылки (64-го года). Даже если Симпсоны и заплачут от скуки, для утешения у них будет прекрасное вино.
Они старались показать, что очень рады меня видеть.
— Оливер, ты ни капельки не изменился!
— Ты тоже, Гвен!
Я заметил, что они тоже не поменяли рекламных плакатов на стенах: Энди Уорхол[2] и его самые попсовые постеры. («Когда я была маленькой, я видела столько реклам супа Кэмпбелл, что ни за какие деньги не повешу их на стенку», — заметила моя жена, когда много лет назад мы заходили к Симпсонам.)
Мы уселись на пол. Из угловых динамиков Пол Саймон и Арт Гарфанис вкрадчиво спрашивали, собираемся ли мы на ярмарку в Скарборо. Стив открыл белое Мондави. Пока мы рассуждали на философские темы, например, как тяжело приходится врачам, живущим при больнице, и как редко у них со Стивом выдается спокойный вечер, я сжевал огромное количество крендельков. Разумеется, меня спросили, считаю ли я, что у Гарварда есть шанс разгромить Йель в этом году. Гвен не уточнила, в каком именно виде спорта. Она могла бы с таким же успехом спросить, имеет ли инь шанс одержать победу над ян[3]. Но неважно. Дело в том, что они пытались помочь мне расслабиться, разговориться. Все было совсем не так скверно, как я себе представлял.
Потом вдруг раздался звонок, и я оцепенел.
— Это еще кто? — спросил я.
— Успокойся, — сказал Стив. — Это просто другие гости. В звуке этого звонка я совершенно отчетливо почувствовал заговор.
— Какие другие гости?
— Ну, точнее, — сказала Гвен, — это просто еще один гость.
— Ты хочешь сказать, что это еще одна одиночка, да? — сказал я, чувствуя себя как загнанное в угол животное.
— Так вышло, — сказал Стив и пошел открывать дверь.
Черт возьми, вот почему я никогда никуда не хожу! Я не выношу друзей, которые пытаются «помочь». Я заранее знал весь сценарий. Это, возможно, будет бывшая однокашница, или старшая сестра, или одноклассница, которая находится в стадии оформления развода. Еще одна засада, черт подери!
Я был внутренне разъярен и хотел сказать «еб твою мать». Но так как я мало знаю Гвен, ограничился кратким «блядь».
— Оливер, это очень милая особа.
— Прости, Гвен, я знаю, что вы оба действовали из лучших побуждений.
В этот самый момент Стив вернулся с жертвой, обреченной на заклание в этот вечер.
Очки в металлической оправе.
Сначала мне бросилось в глаза, что она носит круглые очки в металлической оправе. А затем — белый жакет, который она снимала.
Симпсон представил Джоанну Стайн, доктора медицины, а ныне врача-педиатра, которая тоже живет при больнице. Они вместе учились на медицинском факультете, а сейчас оба трудятся как рабы в этой самой больнице. Я даже не обратил на нее достаточно внимания, чтобы решить, хорошенькая она или нет. Кто-то сказал: «Давайте сядем и выпьем». Что мы и сделали.
После этого было много пустой болтовни. Постепенно я заметил, что у Джоанны Стайн, доктора медицины, кроме круглых металлических очков был очень нежный голос. Еще позже я заметил, что мысли, излагаемые этим голосом, были добрыми и гуманными. С радостью констатирую, что обо мне речи не шло. Наверно, Симпсоны вкратце ее проинструктировали.
2
Энди Уорхол (1928–1987) — основоположник поп-арта, автор знаменитого рекламного плаката с изображением огромной банки томатного супа фирмы «Кемпбелл».
3
Инь и ян — понятия древнекитайской натурфилософии, приписываемые Конфуцию. Инь — негативное темное женское начало, ян — позитивное светлое мужское начало.