По аналогии с папской Латеранской резиденцией в Риме.
Особая одежда, на которой изображался собственный герб рыцаря.
Высокопоставленный чиновник с секретарскими обязанностями; называя его должность, Гийом смешивает арабские слова "эмир-аль..." с привычной европейской терминологией.
ГЛАВА VIII Банкиры и дипломаты
Банкирская деятельность ордена Храма известна хорошо. [169] Эта функция, приобретшая особенно большое значение в последние годы существования ордена, вначале должна была лишь обеспечить поддержку паломников в Святой Земле. Затем в истории Дома появился обычай давать в долг путешественникам. В картулярии, датированном октябрем 1135 г., приводится первый пример такого залогового займа, подписанного тамплиерами. Заем был предоставлен некоему Пере Десде из Сарагосы и его жене Элизабете, о чем свидетельствует соответствующая запить:
Следуя нашей воле, мы отдаем Богу и рыцарству ордена Храма наше наследство в Сарагосе, дома, земли, виноградники, сады и все, чем мы там обладаем. И вслед за этим сеньоры ордена Храма Соломона из милосердия выдадут нам 50 мараведи, чтобы мы совершили свое паломничество ко Гробу Господню. И мы составляем сей договор на случай, ежели один или другой из нас возвратится из этого паломничества в Сарагосу, и мы пожелаем воспользоваться этой собственностью, чтобы они приписали на свой счет бенефиции, кои извлекли бы из нашей собственности, а их 50 мараведи мы им выплатим. Потом мы будем проживать в своих владениях, и после нашей смерти они останутся свободными от ордена Храма Соломона навсегда. [170]
Имеется в виду залоговый заем, замаскированный двумя взаимными дарами, сделанными "из милосердия", дабы избежать обвинения в ростовщичестве, столь часто выдвигавшегося Церковью. Узуфрукт (т. е. право пользования чужим имуществом) собственности во время отсутствия заемщика представляет основной интерес. Эта грамота старше другой, также составленной в Испании, на тридцать лет.
6 июля 1168 года орден Храма одалживает частному лицу, Раймонду де Кастеляру, сумму в 100 мараведи для покрытия расходов на паломничество в Иерусалим, с гарантией залога недвижимого имущества, каковое должно стать полной собственностью, если должник в путешествии умрет. [171]
Оба эти займа имели одну и ту же цель: облегчить путешествие в Иерусалим. Таким образом, первые финансовые операции естественно входили в рамки истинных функций тамплиеров. Но если первые клиенты ордена Храма были обыкновенными людьми, то Людовик VII сам был счастлив воспользоваться казной ордена во время своего крестового похода. [172] Кредит оказался даже лучше, чем его собственный на Востоке. Десять лет спустя клиентом ордена стал папа Александр III. Изгнанный из Рима, неотступно преследуемый императором, он часто во время своих вынужденных передвижений испытывал денежные затруднения и также пользовался услугами тамплиеров как настоящих банкиров. Из Клермона Александр писал архиепископу Реймсскому:
Дорогой наш сын! Мэтр Фульк, каноник вашей церкви, предложил от вашего имени выплатить нам 150 ливров за счет одного из ваших собратьев. Мы велим вам назначить эти ливры нашему дорогому сыну Евстафию, магистру братьев ордена Храма [в Париже]. И так как мы посчитали необходимым уплатить сии 158 [sic] ливров подателям этих представленных писем взамен суммы, которую мы с их стороны получили для нужд римской Церкви, мы велим вам <...>, ежели вы еще не выдали эти ливры вышеназванному магистру, отдать ему сии 158 ливров <...>. [173]
Из Вероли Александр писал тому же архиепископу:
Мы отдаем должное Вашему великодушию и благодарим за то, что вы позаботились предоставить нам десять марок золотом и велели передать их нашему дорогому сыну Евстафию, магистру рыцарей ордена Храма Соломонова в Париже. [174]
Кажется, к середине XII в. финансовые операции ордена Храма улаживаются этим довольно таинственным лицом. Первый раз его имя появляется в письме Бертрана де Бланфора Людовику VII, в ноябре 1164 г.:
Да будет известно Вам, Государь, что наш дражайший брат, ваш слуга и друг Эсташ Шьен ежедневно так умоляет нас предоставить ему отдых из за своего телесного недуга, что мы не смогли бы, не поступив безбожно, ему отказать. Мы вам посылаем на его место подателя сих писем брата Готье, человека осмотрительного и сдержанного, славного как своей семьей, так и своим поведением. [175]
Двустороннее сообщение между Храмом Святой Земли и западноевропейскими провинциями почти не прекращалось, несмотря на протяженность и тяготы поездки. Когда тамплиер, доставлявший депеши (в связи с катастрофой, обрушившейся на Сирию), доехал из Акры в Лондон за тринадцать недель, его подвиг казался рекордом скорости. [176]
Эсташ Шьен должен был провести во Франции несколько месяцев после письма магистра, ибо имеются сведения о пребывании его как магистра ордена Храма в Парижес 1165 по 1175 гг. [177] Именно парижский Дом стал в XIII в. центром банковских операций тамплиеров. Казначей из братии ордена заведовал королевскими финансами Франции. Первый, кого назвали на эту должность, был брат Эймар, доверенный человек короля Филиппа II Августа, вне сомнений, один из главных создателей состояния ордена Храма во Франции. [178] Но Эймар вступил в должность только в 1204 г., [179] когда положение ордена Храма было уже весьма упрочено. В Эсташе Шьене многие видят доверенное лицо Людовика VII, слугой и другом которого он был, и возводят к нему начало парижского банка.
Его странное имя, - по латыни Heustachius Canis[Евстафий Собака] - не является ли родовым именем ломбардской фамилии? Веком позже еще один Евстафий Канис и с ним - Гугон Канис, владелец замка Савиньяно, появляются в Никосии, когда король Генрих Кипрский предоставляет широчайшие привилегии генуэзцам. [180]
Не принес ли в Храм первый обладатель этого имени финансовый опыт и традицию уже налаженных коммерческих дел? Парижский Дом, несомненно, стал банковским центром задолго до появления брата Эймара. Все возрастающая забота об управлении средствами удвоилась за счет дипломатических операций. Тамплиеры пользовались неприкосновенностью на любой войне между христианами. Они показали себя ловкими и верными агентами. Связанные родством с благороднейшими фамилиями Европы, они обладали придворным опытом и знали всех. Мы уже говорили об отношениях брата Жоффруа Фуше с Людовиком VII. [181] Осенью 1163 г. магистр ордена послал его в Европу добиваться помощи Святой Земле. Он отправился во Францию и в Англию, где попытался проповедовать новый крестовый поход. В это же время под давлением Александра III он приложил усилия к установлению мира между Генрихом II и Томасом Бекетом, дела, в котором он преуспел немного больше, поскольку архиепископ позволил себя убедить. [182]
Благодарственные письма, посланные Людовику VII командором Иерусалима, когда он высадился в Антиохии (апрель-май 1164), свидетельствуют об их большой близости:
По милости Божией я в добром здравии добрался до суши, в порт Антиохии. Едва поприветствовав магистра и братьев от вашего имени, я рассказал им, какие неслыханные почести вы мне оказали из любви к Богу и нашему рыцарству. Тотчас же мои братья возблагодарили вас, препоручая себя вашему благородству; они обратили свои молитвы к вам и за вас. Не думайте, что ваш слуга позабыл то, что он был рад слышать из ваших уст. Ибо вы мне поручили приветствовать Святые места от вашего имени и думать о вас на каждом месте для молений, когда я буду их посещать. Внимательный к вашей просьбе, я посылаю вам перстень, который я возил в Святые места, прикасаясь им к каждому предмету почитания. Из благоговения перед оными предметами я прошу вас сохранить его и беречь. Прощайте. Да поможет вам мой подарок, прощайте же. [183]