— Не может быть, что с ним случилось? — Побелев от ужаса, спросил Алан.
— На него напал оборотень, и при нападении пострадало сильно лицо и руки, — зарыдала Сиверина и села на край кровати Алана.
— Это я виноват, что с ним это случилось, — прошептал мужчина, — я со злости пожелал в том лесу, чтоб его убил оборотень, а не Лику.
— Ты не виноват в том, что произошло с Ликой и нашим сыном, — начала утешать его жена, не смотря, на своё не лучшее состояние.
Сиверина немного успокоившись, стала просто сидеть и смотреть в одну точку. Время прошло очень быстро, ни Сиверина, ни Алан не заметили, как просидели пять часов без движения.
Тишину комнаты испортил стук в дверь. В комнату зашёл молодой парень, который закончил учиться ещё два года назад у Алана.
— Что ты тут делаешь, Виктор? — Спросил Алан у парня.
— Добрый день профессор, — поздоровался Виктор, начав доставать что-то из внутреннего кармана мантии, — я старший секретарь министра, в отделе гончих псов, — сказал, показав своё удостоверение.
— Поздравляю с должностью, — попытался порадоваться за него Алан.
— Я не поэтому поводу пришёл, помните Виолетту? Мы с ней тоже как-то сбежали из школы, — напомнил Виктор.
— Помню, и что? — Сухо спросил Алан, которому разговор уже начал надоедать.
— Ваш сын жив, тот мальчик, который убит, он даже не волшебник. А ваш сын в деревне Абалаково сейчас находится, его и девочку видела Виолетта, — обрадовал новостью Виктор.
— Почему ты сразу не сказал? — Вскипел за секунду Алан.
— Если бы министр узнал, что ваш сын жив, и где он находится, то его бы убили гончие псы, вот почему я не сказал. И у меня есть план…, - не успел договорить.
— Какой план? — Заинтересовалась Сиверина, перебив паренька.
— Ребята будут жить самостоятельно, за ними будет приглядывать и подкармливать Виолетта, а с наступлением зимы, будет забирать домой, с условием, что будут помогать ей по хозяйству, — предложил Виктор.
— Как животных…, - не договорил Алан.
— Хороший план, — поддержала Сиверина.
— Если тебе понравился этот безумный план, то я сделаю вид, что мне он тоже нравился, — ухмыльнулся Алан.
***
После этой встречи прошло около полтора месяца, наступили долгожданные экзамены, которые всем в обязательно порядке нужно сдавать. На второй год ни кто не хотел оставаться, и поэтому даже самых ленивых учеников, можно было встретить с учебниками.
Экзамены были страшными, нудными, было трудно сосредоточиться на заданиях, когда на улице было солнышко, дул прохладный ветерок и весело щебетали птички, а в кабинетах было душно, и даже мухи дохли от невыносимой жары.
Экзамены проходили по три часа, списать было невозможно. На перья преподаватели накладывали заклинание за пару часов до экзамена. Все экзамены проходили примерно одинаково, мучительно и тревожно.
Глава 41: Сюрприз на сюрпризе
Алан, Сиверина и Кеша наконец-то нашли время и решили сделать нам сюрприз.
***
Мы сидели около реки, наблюдая, как плескаются рыбы, как мальки играют, прячась. За это время наша внешность сильно изменилась, похудели, с синяками под глазами.
***
Родители трансгрессировали прямо к берегу, около которого мы сидели.
— Джон, — воскликнула мама, сразу, как увидела мои отросшие и спутанные волосы.
— Мама? — Удивился я, обернувшись назад.
— Сынок, я так волновалась, — воскликнула Сиверина и на её глазах навернулись слезы.
Я недолго думая, подбежал к маме и крепко её обнял.
— Снежинка, — послышался тихий и уставший голос Кеши.
— Папа, — обрадовалась и тоже обняла его девочка.
Я и Снежана обнимали самых ценных людей, которых не хватало всё это время.
— Мы хотели вернуться, правда, — начал оправдываться я.
— Мы не знали только, как это сделать, — закончила Снежана.
Прошло не так много времени, когда я заметил человека, которого вообще не хочет видеть.
— Что он тут делает? — Сыграл искреннее возмущение.
Алан сделал недовольное лицо, глянул то на жену, то на меня.
— Я сам не рад тебя видеть, — недовольно процедил Алан.
Сиверина в шоке глянула на мужа, и как всегда она поняла, что он врёт.
— Я не хочу тебя видеть, ты самый худший человек на планете, и если у тебя не окажется сердца, я не удивлюсь, у тебя его просто не может быть, — выкрикнул я, ощущая, как боль пронизывает мою грудь.
Алан посмотрел на меня, пытаясь не показать, что ему самому было очень больно услышать такое от меня. «Он так любит свою маму, а меня нет», подумал Алан, от чего стало ещё больнее.