Сопротивление, которое оказывали бандеровцы советским партизанам, создавало им препятствия в выполнении поставленных боевых задач. Поэтому некоторые партизанские командиры стали искать контакты с УПА с целью привлечения ее подразделений для совместной борьбы. В частности, генерал-майор Сабуров поручил переговоры по этому поводу командиру чехословацкого батальона, перешедшего на сторону красных партизан, Яну Налепке (Репкину). Капитан Налепка от своего имени направил воинам УПА обращение, в котором называл их «братьями-славянами». Чехословацкий офицер заявил о готовности встретиться, чтобы «договориться о будущей нашей общей борьбе против гитлеровцев» и просил определить место встречи для переговоров. Переговоры проходили в сентябре 1943 г. на востоке Ровенщины. В начале диалога с представителем центрального штаба УПА Налепка объявил цель переговоров: «Чтобы договориться о прекращении борьбы против партизан, которые являются вашими кровными братьями, уже достаточно жертв у наших народов, уже достаточно сирот и не нужно нам боем самим против себя количество жертв и сирот увеличивать. Мы имеем одного противника — немца, поэтому нам нужно соединиться, чтобы немца как можно скорее победить». Налепка подчеркивал, что борьба УПА против партизан помогает немцам, а борьба «на два фронта» подрывает и без того слабые силы УПА. Отвечая Налепке, представитель штаба УПА заявил: «Мы воюем одинаково, против красных и против немцев, для нас противником является империализм московский и империализм берлинский».[247]
В своем отчете о переговорах Налепка сообщал Сабурову, что бандеровцы агитировали его перейти со всем чехословацким отрядом на сторону УПА, чтобы помочь «освободить свой народ от немецкого рабства и одновременно обеспечить от большевистской небезопасности». Надеясь расположить к себе бандеровцев, Налепка ответил согласием. В ходе доверительного разговора он спросил представителя бандеровского штаба, почему они теперь не воюют с немцами. Ответ был таким: «Мы теперь против немцев воюем, но больше под видом партизан с красными ленточками, чтобы они не сжигали наши села. Наши отдельные части УПА воюют в западной части Украины, нападая на колонны и эшелоны противника».[248]
Капитан Налепка докладывал также о своих впечатлениях, о состоянии повстанческой армии. Он подчеркивал, что отряды УПА, которые ему довелось увидеть, хорошо вооружены и дисциплинированы, что у них хорошо налажена разведка, и они располагают данными о количестве и передвижении советских партизан. В то же время, как отмечал Налепка, часть рядового состава УПА была мобилизована насильно и была готова прекратить борьбу.
Ближе к концу 1943 г. действия бандеровцев против немцев не прекращались, но становились менее активными, а местами прекращались полностью, что отмечали сами оккупанты. В обзоре рейхскомиссариата Украины от 13 ноября утверждалось, что в отличие от красных партизан, националистические формирования не проявляют активности по отношению к немцам, тогда как между красными и бандеровцами происходят вооруженные столкновения. К причинам этих столкновений немцы отнесли «дальнейшее продвижение русских в западные украинские области», чего бандеровцы «ни в коем случае не хотели допускать».[249] В отношении тех отрядов и отдельных бойцов, которые решительно противостояли немцам, командование УПА принимало жесткие меры, направленные на сдерживание антифашистских настроений. «Особое внимание, подчеркивалось в директиве оуновской службы безопасности 27 октября 1943 г., нужно обратить на самовольные выступления членов УПА против немцев, применяя карательные методы, вплоть до расстрела».[250]
С приближением фронта к Западной Украине ужесточилась политика ОУН-УПА в отношении к военнопленным и мирному населению, которое симпатизировало бежавшим из немецкого плена. Так, один из участников оуновской службы безопасности А. Грищук рассказывал во время следствия: «В декабре 1943 г. в селе Пересотница Ровенского района, где я находился в это время с «Дубом» в качестве его охранника, участники СБ десятого района привели группу задержанных военнопленных и гражданских лиц в количестве 13 человек. По поручению «Дуба» я расстрелял всех шестерых пленных красноармейцев и офицеров и семь гражданских лиц. Знаю, что пленные были беженцами из немецких лагерей. Все расстрелянные мною 13 человек были украинцы по национальности. Мне приводили их по одному, и я расстреливал каждого из них из винтовки».[251]
В боях с немцами и советскими партизанами УПА понесла большие потери. Потому повстанческое командование решило передислоцировать часть своих сил из Волыни и Ровенщины в карпатские леса, в Галичину, которая ранее считалась тылом повстанцев. Другой причиной переброски бандеровских отрядов явилось то, что на Львовщине появились значительные силы Армии Крайовой, переброшенных из центральных районов Польши. В Галичине формируется Украинская Народная Самооборона (УНС), которая имела несколько столкновений с немцами в Прикарпатье. Против УНС гитлеровцы бросили большие силы, включая артиллерию и авиацию. Под ударами фашистов отряды самообороны вынуждены были отступить в Черный лес. Для подавления сопротивления и ликвидации УНС немцы в октябре 1943 г. провозгласили в Галичине так называемое «Чрезвычайное положение», за время действия которого они убили около 16 тысяч украинцев.[252]
Попытки немцев ликвидировать отряды УНС зимой 1943–1944 гг. не увенчались успехом. Самооборона сохранила свои основные силы и в январе 1944 г. влилась в отряды УПА, в результате чего была создана группа «УПА-Запад». Новую группу возглавил полковник Василий Сидор-Шелест и командовал ею до своей гибели в 1949 г.
Кроме того, что УПА действовала на территории Западной Украины, она осуществляла рейды и распространяла свое влияние в восточном направлении. Первые рейды были совершены в апреле-мае 1943 г. на территорию Житомирской, Хмельницкой и Каменец-Подольской областей. Следует подчеркнуть, что главное командование УПА отправляло в рейды лучшие отряды. Свои внешним видом и дисциплиной они должны были вызвать симпатии населения к повстанческой армии. Летописцы УПА отмечают, что население Житомирщины в отдельных случаях «начало поддерживать повстанцев продуктами, подводами, разведкой, информацией».
В июне 1943 г. на Житомирщину отправились два сильные куреня УПА. Один из них прошел через Барановский, Базарский, Малинский районы, а часть куреня дошла до Днепра. Другая часть этого куреня в течение месяца рейдовала в районе города Коростеня. Второй курень прошел через Чудновский, Барановский и Бердичевский районы Житомирской области, после чего разделился на несколько групп, которые совершили рейды на Трипольщину, Холодноярщину, Винничину и Гайсинщину. На протяжении июля 1943 г. рейдовые отряды и группы УПА вели бои с немцами, мадьярами и советскими партизанами во многих местах Житомирщины. Самый сильний бой произошел 26 июля под Устиновкой в Малинском районе. Фашисты потеряли более сотни человек убитыми, раненными и пленными. Через несколько дней в малинских лесах бандеровцы нанесли поражение отряду под командованием лейтенанта Гречова. В ходе боя Гречов погиб. Из малинских лесов сильная сотня УПА совершила рейд в район Чернобыля, на север Киевской области, где имела несколько столкновений с партизанами.[253] В августе рейдовые группы и отряды получили приказ возвращаться к местам прежней дислокации.
За отходом отрядов УПА на Запад последовало укрепление позиций советских партизан на Житомирщине, которые закрепились на линии Мозырь-Коростень-Шепетовка и не должны были пропускать бандеровцев на Восток. Однако во второй половине октября 1943 г. шесть отрядов УПА начали новый рейд на Житомирщину, где вели бои, как с партизанами, так и с немцами. Некоторые исследователи истории УПА утверждают, что местное население готово было объявить мобилизацию.[254] Понятно, что это были единичные случаи, так как к исходу 1943 г. значительная часть Житомирской области была освобождена от фашистов, а по линии дороги Житомир-Коростень произошли первые бои бандеровцев с советскими войсками.[255] Некоторые отряды УПА под командованием Дороша стали действовать в тылу Красной Армии.