«Но я люблю его, и он – меня, я знаю это».
«Любовь – это не чувства, внезапно вспорхнувшие сотней неземных птиц. Вспомни тринадцатую главу Первого послания к Коринфянам, мы всю жизнь маленькими шагами стараемся приближаться к ней, и многие умирают, так и не узнав ее. Но в то же время уже сейчас ты можешь практиковать любовь к своему будущему мужу. Начини с терпения…».
Миссис Морисон говорила эти слова ко второму лицу множественного числа всем девчонкам в группе, но тогда на вечеринке ей показалось, что они особенно относились к ней. Она сказала принцу, что решила ждать. Он не стал ее уговаривать, но остаток вечера провел в компании гламурной шатенки, и на глазах у Брук, будто специально, повел ее на второй этаж, где они скрылись за знакомой дверью. Тогда Брук, размышляя о происшедшем, пришла к интересному выводу, который начисто стер ее обиду. Принц, не смотря на свой статус, был похож на большинство парней, которых она встречала раньше. Он часто говорил, что думал, не боясь задеть чувства и достоинство других. Конечно, делать у него это получалось более красноречиво и остроумно, чем у обыкновенных ребят с улицы. Он был волшебником, способным выполнять желания, но только когда ему это было выгодно. Он мог вести себя непристойно, грубить, льстить и обманывать. Он никогда не отказывал себе в удовольствиях… И тут она вспомнила о друге. Он тоже был талантлив, умен и привлекателен, но он будто был чужим миру, в котором он жил. Он разговаривал немного медленней, так как обдумывал каждое свое слово. Он приходил на помощь, даже когда это было неудобно, и ничего не требовал взамен. Конечно же, он не был совершенным, но было видно, что он старался бежать от того, что Полину учили называть «грехом». И поступал он так не потому, что хотел угодить другим. И не потому, что был трусом или слюнтяем или святошей. Он просто по-настоящему верил в Бога и боялся Его.
Брук вернулась на родину, надеясь, что ее пути с другом когда-нибудь снова пересекутся, и он окажется ее принцем. Тогда она утвердилась в своем решении. Она решила ждать.
– А если ждать уже поздно? – тихо промолвила Полина.
– Ждать никогда не поздно, – улыбнулась Брук, – если мы знаем, где в прошлом совершали ошибки, то мы можем принять решение не повторять их.
Вернувшись домой, Полина помчалась к первому, что волновало ее на тот момент. Это был ее гардероб. Она будто увидела его сквозь прибор, который показал ей всю вульгарность, кишащую в ее шкафу.
«Я больше не могу так одеваться!».
В отчаянии она застыла, изучая свои вешалки и полки, пытаясь посчитать, сколько денег ей бы понадобилось, чтобы обновить их содержимое.
Но даже пройдясь по магазинам в поисках чего-то достойного, можно лишь разочароваться только от того, что из всего изобилия трудно найти, например, хорошие брюки, которые не обтягивают. Свободный крой уже давно не в моде, а если брать на несколько размеров больше, то смотреться они будут просто нелепо и не эстетично. И все же из каждой ситуации есть выход, даже если это небольшая щель в стене.
Вначале было сложно представить себя в консервативных нарядах. В некоторых моментах ей помогло то, что она заметила, как делала Брук. Под симпатичные кофточки с декольте можно надевать подходящие по цвету топы, на безрукавки – легкое болеро, а слишком обтягивающие джинсы носить с туниками и длинными блузами… «Ну вот, все не так страшно…».
– Ага, – саркастически промолвила Света, когда Поля объявила ей о своем решении, – а мини-юбки можно использовать как подкладку под прозрачное платье, и сверху можно надеть майку.
– А это ты тоже хорошо придумала! – обрадовалась Поля.
– Ты спятила, подруга? Скажи мне, кто ты и куда ты забрала мою Польку Кравец?
– Да нет, честно говоря, я уже давно понимала, что в жизни нужно что-то менять. Вначале я тоже растерялась, но теперь мне все больше и больше нравится эта идея.
– Ну, как хочешь, в принципе меня это устраивает, теперь красивые парни будут смотреть только в мою сторону, а ты будешь серой мышкой на моем фоне.
– Я не против. Только за это мне нужна будет твоя помощь.
– Вот только не надо. Я тебя этого делать не заставляла.
– Ну, тогда просто по-дружески у меня есть к тебе просьба. Помнишь, в подвале у твоих хозяев есть швейная машинка. Ты могла бы попросить у них разрешения, чтобы я иногда приходила и могла ею воспользоваться?
– Та рухлядь? Ей ведь, наверное, лет двести. Она когда-то стояла у них в гостиной, как антиквариат, а теперь даже эти сумасшедшие америкосы одумались и осознали, что этот кошмар не вписывается в интерьер.