– «Привет… – Написал он в теме. – Сегодня утром я случайно зашел на твою страницу в соцсети и увидел твое фото. Ты не меняла его больше года. В последнее время я почему-то думаю о тебе. Напиши мне как ты? Может, давай встретимся?».
Надо же, когда рана почти полностью затянулась, он внезапно напомнил о себе.«Давай встретимся?», – он ведь и понятия не имел, где она.
Открыв его страницу, она заметила, что на аватаре он вновь был один, а его статус и отсутствие романтичных фотографий с девушкой свидетельствовали об очевидном. И да, ее собственная страница, действительно, уже давно не обновлялась. Никто ведь даже и не знает, что она в Америке.
«Дорогой Ян», – начала писать она ответ, но, остановившись посреди строки, полоска курсора помчалась назад, стирая на своем пути знаки и пробелы. Она пока не была готова написать ему ответ.
Глава 27
Ей удалось встретить Макса после собрания в церкви в воскресение, спустя несколько дней после показа. Она смотрела на него огромными, полными благодарности глазами, думая о том, что ни один язык мира не придумал тех слов, которыми она хотела выразить то, что хотелось сказать.
– Ну, как все прошло? – спросил он, заметив ее неудержимое желание поделиться впечатлениями.
– Это было так….! Мне жаль, что ты пропустил все это!
– Я все равно не смог бы туда попасть, так что спасибо, что сходила вместо меня.
Он, как всегда, был спокоен, сдержан и немногословен. Раньше ей удавалось подстраиваться под эту индивидуальность, но теперь разбушевавшиеся эмоции мешали соответствовать ей.
– Там было столько знаменитостей! Благодаря тебе со мной случилось невероятное! Ты даже не представляешь, с кем я познакомилась!
– Неужели с самим президентом?! Если это так, тогда я, возможно, даже пожалею, что не пошел туда сам.
Полина рассказывала взахлеб, забывая делать вдохи. Он смотрел на нее с умилением. Она была похожа на ребенка, первый раз побывавшего в Диснейленде. Если бы до этого ей удалось повидаться со Светой, то этот избыток восторга немного развеялся бы, но, так как этого не произошло, он попал в его неукротимую бурю.
– Круче! Я разговаривала с самой Изабель Брант. Она даже собиралась познакомить меня с Волгиным, представляешь, тем самым, что играл Глеба Леонова в «Элите», но мы так и не встретили его.
Макс бросил на нее озадаченный взгляд, но, похоже, он знал, о какой «Элите» идет речь. Ей показалось, что на этот раз она точно сумела его удивить. – Зачем ей было тебя с ним знакомить?
– О, ты этого не поймешь. Этот человек забрал три года моей жизни,
– восторженно продолжала она, довольно наблюдая за заинтригованным лицом собеседника, – только он сам об этом не знал.
– Интересно, как же он это сделал?
– Это был мой самый большой краш! Стены в моей комнате были плотно обклеены его плакатами, у меня была огромная коллекция статей о нем, обложек, фантиков, наклеек и календариков. В общем, мои подростковые годы можно было объединить в одну тему и назвать его именем!
Полина ожидала, что рассказ о ее детском увлечении рассмешит Макса, и, узнав что-то такое нелепое и наивное из ее прошлого, он захочет рассказать хоть что-нибудь о себе, ведь он по-прежнему был закрытой книгой для нее. Но его выражение лица стало неожиданно строгим и непонятным, как тогда, когда он подвозил ее в Ист-Пойнт.
– Ты думаешь, что я сотворила себе кумира? – не удержавшись, поделилась она своей трактовкой его странной мимики.
– Я не знаю, как это называется, – подхватил он, – просто мне трудно представить, что ты была его фанаткой.
– Фанаткой? Это звучит как-то жутко. Я бы назвала это влюбленностью.
– Разве можно назвать влюбленностью чувства к призраку, о котором тебе известно лишь то, что повествует пресса? Разве ты могла на что-то надеяться?
– А я и не надеялась. Я просто мечтала! Представляла, что случайно столкнусь с ним в каком-нибудь красивом парке, мы будем долго гулять, и я узнаю о нем все, что мне было интересно, ведь я не верю в то, что пишут в журналах. Я жила этими фантазиями.
– Только они не приносили никакой пользы…
– Ну, иногда они помогали мне засыпать. Правда, иногда наоборот, вызывали бессонницу. Вообще-то, я была не единственным подростком, который думал о том, что было лишено смысла. Но эта иллюзия сама испарилась, когда статьи о нем перестали появляться в знакомых источниках. Честно говоря, я даже не была уверена, жив ли он еще, так как говорили, что он страдал каким-то тяжелым заболеванием.
– Тяжелым заболеванием? Ну да, некоторые это так называют, – саркастически произнес он, – но ведь была и другая версия?