Выбрать главу

Ала отвергла сына и побрела на улицу. Хоть глаза ее и были широко открыты, казалось будто она все еще спит, будто видит яркий сон про дальние страны и в этом сне путешествует по ним. Выйдя на крыльцо, она ступила босыми ногами прямо в весеннюю грязь, запрокинула голову к небу и с ужасным хрипом втянула воздух, но ее последний вдох быстро сошел на нет. Она упала на землю и больше никогда не поднималась.

Баку временами снились ее зеленые глаза, бездумно смотрящие в никуда, пока ночная рубашка постепенно погружается в грязь. Это были одни из тех кошмаров, в которых ему ничего не угрожало, но он все равно боялся, боялся, что эти глаза, вдруг, взглянут на него и заберут с собой, в мир мертвых, в бесконечную тьму и холод, ведь он не смог найти лекарство, подвел семью и теперь обречен нести на себе эту ношу до самой смерти.

В то утро, когда Ала умерла, семья фермера Рака неофициально распалась. Отец с сыном продолжали жить в одном доме, есть за одним столом и работать в одном поле, но были друг-другу словно чужие. Каждый из них винил себя в произошедшем. Им обоим думалось одно и то же, им казалось, что они сделали недостаточно, но справлялись они с этой мыслью по-разному.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Днями Рак хранил молчание и со стороны казался несломленным кремнем. Он продолжал жить, будто по инерции занимаясь фермерской рутиной, но по ночам, оставаясь в одиночестве, в кровати, которая все еще пахла супругой, он плакал.

Бак же пошел по более рациональному пути. В те дни, когда на поле было нечем заняться, он снова отправлялся в горы. Бак хотел, наконец, найти нужные растения, сделать запас на будущее. Ведь если заболела мать, то не долог тот час, когда он снова услышит «КХМ-КХМ» из спальни за стеной, вот только кашлять будет отец.

Именно тогда это и произошло, во время одной из травяных вылазок (так он про себя называл свои походы). Взбираясь по склону Южного хребта, Бак неудачно поставил ногу, камень под ней обрушился вместе с землей, и он сорвался вниз. Падение показалось ему вечностью и это понятно, ведь пролетел он не меньше двадцати локтей. Сделав в воздухе полный оборот, он успел только разглядеть угловатую скалу, выпиравшую из земли, а затем что-то громко хрустнуло и мир вокруг схлопнулся.

Придя в себя, Бак обнаружил, что лежит на кровати. Она была мягкой, и будто сама подстраивалась под его, болевшую от удара, спину. Над головой, в ровном и белом, словно свежевыпавший снег, потолке зияла дыра, а сквозь дыру светило солнце.

Бак встал и осмотрелся. Необычное помещение, в которое его угораздило провалиться, в общих чертах напоминало ему его собственный дом. Дверь, стены, кровать с тумбочкой, какой-то шкаф. Но даже полумрак, скрывавший подробности, не мог сгладить ощущение чужеродности и неимоверной древности, наполнявшей то место. Это чувство пугало Бака, и в то же время манило его. Тайна, прятавшаяся в пыли, переливавшейся маленькими белыми точками в солнечном луче, будто шептала ему на ухо: «Останься. Раскрой меня. Здесь есть ответ на все твои вопросы.»

Бак не прошел испытание воли. Он испугался и, выбравшись через дыру в потолке, которую пробил своей спиной, убежал, прихватив с собой на память маленькую вещицу, лежавшую на тумбочке у изголовья кровати.

Временами он мысленно возвращался в то загадочное место. Он воображал, как открывает неоткрытую в первый раз дверь и вместе с этим познает тайны мироздания, скрывающиеся за ней. Но это были всего лишь фантазии, мечты о подвиге, который не давал ему совершить страх.

Сегодня страх отступил.

Стоя на холодном полу своей спальни, поджав пальцы ног и разглядывая собственное отражение в зеркальной поверхности металла, Бак твердо решил, что снова отправиться в горы, но на этот раз не струсит. Он спуститься в дыру и не вылезет, пока не разберется, что к чему.

Стараясь не шуметь, сын Рака оделся в привычную походную рубашку из плотной льняной ткани, которая доходила почти до колен, и потрепанные сапоги. Затем, бросил металлический брусок в котомку, повесил ее на плечо и тихо вышел из дома.

Иногда Баку казалось, что он поступает неправильно, скрывая от отца существование подземной комнаты. Все-таки Рак заботился о нем наравне с матерью и заслуживал знать обо всем, что происходит с сыном. С другой стороны, весна – не самый подходящий момент для забивания фермерской головы чем-то иным кроме мыслей о подготовке земли к сезону.