73. Он осмелился заявить с трибуны, что вернулся 3‑го марта для того, чтобы «спасти Париж от демагогических вылазок».
74. Префектура Ренна огласила депешу правительства: «В Париже организован преступный мятеж. Я послал силы, которые в соединении с честными гвардейцами Парижа и другими регулярными войсками, еще остающимися в городе, смогут подавить, надеюсь, эту одиозную авантюру».
75. Жюль Ферри, который оставался в Париже, телеграфировал 5‑го марта правительству: «Несмотря на зловещие сообщения, воскресенье никогда не было столь спокойным. Люди наслаждаются солнечной погодой и гуляют, как будто ничего не случилось. Я больше не верю в угрозу».
76. «Голосование Ассамблеи, — писал Жюль Фавр, — было вопринято в Париже с крайним недовольством. И не только среди фанатиков и агитаторов. Все слои населения выступали почти единодушно. Каждый видел в голосовании вызов и угрозу. Повсюду говорили, что это был первый акт монархического государственного переворота, что Ассамблея, на самом деле, готовится назначить короля и что, зная о непопулярности своих действий, она стремилась укрыть свои действия от глаз тех, кто противится ей».
77. Этот Комитет многие принимали за ЦК.
78. Некоторые биржевые спекулянты в ожидании того, что эта шщестинедельная кампания даст свежий импульс спекуляциям, за счет которых они жили, говорили: — Надо пережить неприятный момент, когда 50 000 человек будут принесены в жертву, после чего горизонт очистится и оживится торговля. — Тьер, Расследование событий 4‑го сентября, т. 1, стр.9.
79. Расследование событий 18‑го марта, Тьер, т. 2, стр.11.
80. Вечером Д’Аурель собрал сорок наиболее надежных командиров и поинтересовался, смогут ли выступить их батальоны. Все они ответили, что на них нельзя рассчитывать. Расследование событий 18‑го марта, т. 2, стр.435, 456.
81. Таково число пушек, приведенное Тьером в Расследовании событий 18‑го марта.
82. Приказ, предписывавший войскам выступить в расположении национальных гвардейцев, был написан карандашом одним капитаном. Леконт переписал его чернилами, не изменив ни слова. Военный трибунал отрицал это для прославления генерала, который бесславно погиб.
83. Пять–шесть сотен, говорит Тьер; по четырнадцать человек на батальон, говорит Жюль Ферри. Расследование событий 18‑го марта.
84. Вначале Тьер в Расследовании событий 18‑го марта утверждает: «Мы позволили им выступить». Двадцатью строками ниже: «Мы Мы отбили их». Лфло не скрывал, что Совет был объят страхом. «Момент казался мне решающим. Я сказал: — Наша песенка спета, придется уходить». И, действительно, батальонам стоило лишь войти во дворец, и все мы до единого человека были бы схвачены.. Но три батальона прошли, не вымолвив ни слова». Т. 2, стр.80.
85. Отчет о Расследовании событий 18‑го марта утверждает, что «Комитет без колебаний захватил 18‑го марта все административные учреждения». Если это не ложь, призванная обелить паническое бегство Тьера, то одно из убедительных доказательств невежества авторов отчета, которые утверждают, что демонстрация 24‑го февраля состоялась по приказу ЦК.
86. См. Приложение 2 о подробностях деятельности ЦК в этот день в пересказе одного из его членов.
87. Виной бессовестно утверждал в своей книге «Прекращение огня и Коммуна»: «Генерал собрал своих солдат, и с саблей в руке отважно встал во главе войск».
88. Через десять дней он рассказывал в сумасбродном письме, написанном в комнате для привратников, что делал все. Захватил ратушу, префектуру полиции, Вандомскую площадь, Тюильри и т. д. На это письмо ссылается как на авторитетное свидетельство отчет о Расследовании событий 18‑го марта. В дальнейшем я воздержусь от указаний на многочисленные ошибки в этом докладе, который представляет собой невежественный и злонамеренный сборник лжи, ошибок и ненависти Расследования, из которого были исключены все показания побежденных, и даже слабая критика. Совершенно недостаточный как исторический источник, отчет может послужить отражением интеллекта и морали французской буржуазии данной эпохи.
89. Расследование событий 18‑го марта, Маррей, т. 2, стр.200
90. Асси, Бийорэ, Ферра, Бабик, Эд, Моро, К. Дюпон, Йарлен, Бурсье, Мортье, Гуйе, Лавалет, Ф. Журде, Руссо, К. Лулье, Бланше, Ж. Гроллар, Баррон, Х. Жересм, Фабр, Фужере — вот участники утреннего заседания. ЦК решил позднее, что его публикации должны подписываться именами всех его членов.