— Поднимитесь сюда, — сказал он, а сам подошел к двери и стал к ней спиной.
— Жалкий трус! — обратился он к Моргану. — Этот пистолет уже пятнадцать лет как не заряжался, и вы бы это знали, когда бы были чуть-чуть посмелее. Сейчас придет полицейский, и я попрошу его пройти наверх и обыскать вашу комнату. У меня есть основания полагать, что вы вор. Я в этом уверен, сэр. И вещи свои опознаю под присягой.
— Вы их мне подарили… подарили! — вскричал Морган.
Майор засмеялся.
— А вот посмотрим.
И нечистая совесть тотчас напомнила лакею некие сорочки с батистовой грудью… трость с золотым набалдашником… бинокль… все это он забыл принести, потому что давно считал своим, так же как и еще кое-какую одежду своего барина, которую тот уже не носил и никогда не требовал.
Вошел полисмен, а за ним — перепуганная миссис Бриксем и ее служанка, — им с великим трудом удалось затворить дверь, оттеснив уличных зевак, которые мечтали поглядть на драку. Майор тотчас заговорил:
— Мне пришлось дать расчет этому пьянице и буяну. Вчера вечером и нынче утром он оскорбил меня и пытался ударить. Я старик, и я пригрозил ему пистолетом. Как видите, он не заряжен, этот трус поднял крик без всякой причины. Но очень хорошо, что вы пришли. Я как раз обвинил его в краже моего имущества и хочу, чтобы в его комнате сделали обыск.
— Тот бархатный плащ вы уже три года не надевали, и жилетки тоже, а сорочки старые, я думал, их можно взять, а бинок… ей-же-ей, я хотел его вернуть, просто не успел! — заорал Морган, корчась от страха и ярости.
— Как видите, он признался в воровстве, — спокойно сказал майор. — Он прослужил у меня много лет и не видел от меня ничего, кроме доброты и доверия. Сейчас мы поднимемся к нему и осмотрим его сундуки.
В этих сундуках были вещи, которые мистер Морган пуще всего хотел бы скрыть от посторонних глаз. Ростовщик мистер Морган ссужал своих клиентов не только деньгами. Молодые моты получали от него табакерки, булавки и перстни, картинки и сигары — все весьма сомнительного качества. Если бы эти предметы попали в полицейский участок, если бы открылся тайный промысел мистера Моргана и были обнаружены вещи майора, не столько украденные, сколько присвоенные им, — это едва ли пошло бы на пользу его репутации. Он являл собою жалкое зрелище — воплощение страха и растерянности.
"Изничтожить меня захотел? — подумал майор. — Я сам его сейчас изничтожу".
Но он вовремя спохватился. Он взглянул на испуганное лицо миссис Бриксем, и ему пришло в голову, что в тюрьме Морган может со зла рассказать такое, о чем лучше молчать: когда человек доведен до крайности, с ним опасно действовать слишком круто.
— Погодите, — обратился он к полицейскому. — Сначала я сам с ним поговорю.
— Вы требуете, чтобы я его задержал? — спросил полицейский.
— Я еще не предъявил ему обвинения, — отвечал майор, многозначительно взглянув на лакея.
— Благодарю вас, сэр, — еле слышно прошептал Морган.
— Сделайте милость, подождите немного за дверью… Ну-с, Морган, эту партию вы проиграли, хотя карта у вас была отменная. Да, милейший, проиграли, и теперь надобно платить.
— Точно так, сэр.
— Мне только на этой неделе стало известно, чем вы промышляете, черт вас возьми. Поручик де Мундир узнал в вас того человека, что приходил в казармы и давал под проценты — треть деньгами, треть одеколоном, а треть французскими картинками. Каков старый грешник, каков тихоня! А из своих вещей я ничего не хватился, дурень, да и не нужны они мне, берите на здоровье. Просто выстрелил наугад и попал — в самую точку попал, ей-богу. Да, сэр, я воевать умею.
— Что я должен сделать, сэр?
— Сейчас скажу. Расписки вы, я полагаю, носите при себе в этом своем большущем кожаном бумажнике? Так вот, сожгите вексель миссис Бриксем.
— Ну уж, сэр, со своей собственностью я не расстанусь, — проворчал Морган.
— Пять лет назад вы дали ей взаймы шестьдесят фунтов. С тех пор она и этот несчастный клерк, ее сын, платят вам по пятьдесят фунтов в год, и у вас еще осталась ее расписка на сто двадцать фунтов и закладная на обстановку. Все это она мне рассказала вчера. Право же, сэр, довольно вы высосали крови из этой бедной женщины.
— Не отдам, — сказал Морган. — Будь я…
— Полицейский! — позвал майор.
— Отдам, отдам, — зашептал Морган. — Но денег-то вы с меня не возьмете? Ведь вы джентльмен…
— Одну минуту, — сказал майор вошедшему полисмену, и тот опять удалился.
— Нет, милейший, — продолжал майор, — никаких денежных расчетов я с вами больше производить не желаю. Но мы составим один документик, а вы потрудитесь его подписать… Нет, лучше вы сами его напишете: за последнее время вы сделали огромные успехи, у вас теперь отличный почерк. Садитесь и пишите… вот сюда, к столу… Ну, с чего же мы начнем?.. Давайте поставим дату. Пишите: "Бэри-стрит, Сент-Джеймс, октября 21-го 18…"