Бедная леди Клеверинг мало смыслила в таких вещах и на окружавшую ее роскошь взирала без должного почтения.
- Я знаю одно - что денег на это ухлопали пропасть, - сообщила она своему гостю, - и не советую вам садиться на те вон золотые стульчики. Я сама один продавила в тот вечер, когда у нас был второй званый обед. И что вы раньше к нам не зашли? Мы бы и вас пригласили.
- Вам было бы, вероятно, очень интересно посмотреть, как мама сломала стул, правда, мистер Пенденнис? - спросила милочка Бланш с недоброй улыбкой.
Она сердилась, потому что Пен смеялся и разговаривал с ее мамашей, потому что ее мамаша, расписывая дом, несколько раз попала пальцем в небо... да мало ли еще почему.
- Я бы с радостью помог леди Клеверинг подняться, - с поклоном отвечал Пен.
- Quel preux chevalier! {Какой доблестный рыцарь! (франц.).} воскликнула Сильфида, тряхнув головкой.
- Не забудьте, я сочувствую всем, кто падает, - сказал Пен. - Когда-то я сам сильно на этом пострадал.
- И уехали домой искать утешения у Лоры, - сказала мисс Амори.
Пен поморщился. Он не любил вспоминать, как его тогда утешила Лора, и не очень ему было приятно обнаружить, что о его осечке всем известно. А так как ответить ему было нечего, он стал с подчеркнутым интересом разглядывать мебель и расхваливать вкус хозяйки.
- Меня-то нечего хвалить, - сказала прямодушная леди Клеверинг, - это все подрядчики да капитан Стронг. Они тут все устроили, пока мы жили в деревне, и... и леди Рокминстер у нас побывала и, говорит, салоны вполне хороши, - произнесла леди Клеверинг очень почтительно.
- Моя кузина Лора недавно гостила у нее, - заметил Пен.
- Да я не о вдовствующей, я о самой леди Рокминстер.
- Неужто? - воскликнул майор, услышав это громкое имя. - Ну, леди Клеверинг, если вы заслужили одобрение миледи, значит, все в порядке. Да, да, значит, все в порядке. Должен тебе сказать, Артур, что леди Рокминстер законодательница мод и хорошего вкуса. А комнаты и в самом деле прекрасны! И майор, говоря о знатной леди, понизил голос и окинул гостиную благоговейным взором, словно своды церкви.
- Да, леди Рокминстер нам протежирует, - сказала леди Клеверинг.
- Протежирует, мама, - резко поправила ее Бланш.
- Ну, пусть так, - согласилась миледи. - Это с ее стороны очень любезно, и когда привыкнешь, может, даже ничего будет, а поначалу-то не очень приятно, когда тебе проке... протежируют. Она и балы за нас хочет давать, и на обеды к нам приглашать по своему выбору. Ну, да уж этого я не потерплю. Старых друзей непременно буду звать, а то что же это? Она будет рассылать приглашения, а ты сиди как дура во главе собственного стола? Вы к нам приходите, Артур и майор... знаете когда? Четырнадцатого. Это у нас не из самых парадных обедов, Бланш, - добавила она, оглянувшись на дочь, а та прикусила губу и нахмурилась, очень свирепо для сильфиды.
Майор с улыбкой и поклоном сказал, что такое маленькое сборище прельщает его гораздо больше, нежели званый обед. Он насмотрелся этих парадных банкетов и предпочитает посидеть и побеседовать просто, в домашнем кругу.
- По-моему, обед всегда вкуснее на второй день, - сказала леди Клеверинг, стремясь исправить свою оплошность, - Четырнадцатого нас будет совсем немного, очень даже уютно посидим.
Мисс Бланш, в отчаянии всплеснув руками, проговорила:
- Ах, мама, vous etes incorrigible {Вы неисправимы (франц.).}.
Майор Пенденнис поклялся, что больше всего на свете любит маленькие, уютные обеды, и мысленно послал миледи ко всем чертям - как она посмела пригласить его на вчерашний обед! Но он был человек бережливого склада и, сообразив, что, если подвернется что-нибудь получше, этих людишек можно и надуть, принял приглашение почтительно и благодарно. Что касается до Пена, то у него еще не было тридцатилетнего опыта званых обедов и он не видел причин отказываться от вкусного обеда в гостеприимном доме.
- Что это за пикировка произошла у вас с мисс Амори, ваша милость? спросил майор у Пена на обратном пути. - Мне казалось, что к тебе там были очень благосклонны.
- "Были" - это ничто, когда речь идет о женщинах, - отвечал Пен с видом заправского фата. - "Были" и "есть" - разные вещи, сэр, в особенности применительно к женскому сердцу.
- Да, женщины так же изменчивы, как и мы, - вздохнул майор. - Помню, когда мы огибали мыс Доброй Надежды, одна дама грозилась отравиться из-за твоего покорного слуги; а через три месяца сбежала от мужа с кем-то другим, ей-богу. Ты смотри, не попадись в сети этой мисс Амори. Она бойка, жеманна и плохо воспитана; и репутация у ней немного того... ну, да это не важно. Но ты о ней не мечтай: десять тысяч фунтов - это не то, что тебе нужно. Что такое десять тысяч фунтов, мой милый? На проценты с них не оплатить даже тряпок этой девицы.
- А вы, дядюшка, видно, знаток по части тряпок.
- Был когда-то, мой мальчик, не скрою. А ты ведь знаешь, старый боевой конь, как заслышит звук трубы, так сразу... хе-хе... Ну, ты понимаешь...
Тут им встретилась въезжавшая в Хайд-парк коляска, и майор приветствовал ее поклоном и улыбкой несколько одряхлевшего сердцееда.
- Коляска леди Кэтрин Мартингал, - пояснил он. - Дочери очень хороши собой. Но я, черт побери, помню их мать, когда она была в сто раз красивее. Нет, Артур, дорогой мой, при твоей наружности, при твоих задатках ты рано или поздно должен взять за женой хороший куш. И знаешь ли, плут ты этакий... только не разболтай в Фэроксе, что я это сказал... слава человека немного порочного, d'un homme dangereux {Опасного мужчины (франц.).}, отнюдь не вредит молодому человеку в глазах женщин. Им это нравится, а благонравных юношей они терпеть не могут... Молодости, знаешь ли, многое прощается. Но брак, - продолжал умудренный жизнью моралист, - брак это другое дело. Женись на деньгах. Я уже тебе говорил: найти богатую жену так же легко, как и бедную, а обедать сытно и вкусно за изящно сервированным столом куда приятнее, нежели садиться вдвоем с женой за холодную баранину. Четырнадцатого, у сэра Фрэнсиса Клеверинга, нас накормят отличным обедом. Вот к этому пусть и сведутся твои сношения с этим семейством. Бывай у них, но только ради обедов. И чтобы я больше не слышал твоих дурацких рассуждений про рай в шалаше.
- Шалаш должен быть с каретным сараем, сэр, чтоб не стыдно в нем жить дворянину, - процитировал Пен известную балладу "Черт на прогулке"; но дядюшка не знал этих стихов (хотя, возможно, вел Пена путем их героя) и продолжал развивать свою философию, очень довольный тем, что ему попался такой восприимчивый ученик. Артур Пенденнис и в самом деле был неглупый малый и к любому собеседнику приспосабливался с легкостью, пожалуй, даже излишней.