Устрашил ли Пена этот голос? Как бы не так. Он не заглядывал в будущее, а пока мог отдаться во власть сладостных грез. И так же как за три года до того, получив от отца в подарок золотые часы по случаю перехода в старший класс, мальчик, едва проснувшись, вытаскивал их из-под подушки и разглядывал, без конца протирал тряпочкой, или, забившись в укромный уголок, слушал, как они тикают, - так и юноша упивался новой забавой: проверял ее сохранность в кармане жилета; заводил по вечерам, а утром, чуть пробудившись от сна, ощупывал и не мог на нее налюбоваться. (К слову сказать, эти первые его часы, хоть и ярко блестели, но сработаны были плохо, они то убегали вперед, то отставали, они вечно портились. И Пен убрал их в ящик и на время забыл о них, а потом обменял на более надежные.)
Пену казалось, что со вчерашнего дня он сделался старше на много лет. Теперь сомнений быть не могло: он был влюблен как лучший герой лучшего из прочитанных им романов. Самым безапелляционным тоном он велел Джону подать воды для бритья. Он оделся по-праздничному и, величественно спустившись к завтраку, снисходительно поздоровался с матерью и маленькой Лорой; эта последняя уже часа два как разыгрывала экзерсисы на фортепьянах, а когда Пен прочитал молитву (не услышав из нее ни единого слова), подивилась, какой он нарядный, и просила рассказать, про что была пьеса.
Пен рассмеялся и не пожелал рассказать Лоре, про что была пьеса. Незачем ей об этом знать. Тогда она спросила, почему он надел свой красивый новый жилет и такую прекрасную булавку.
Пен покраснел и рассказал матери, что школьный товарищ, с которым он обедал в Чаттерисе, занимается в Бэймуте с репетитором, очень ученым человеком; и так как он тоже поступит в университет, а в Бэймуте готовятся к экзаменам несколько молодых людей, то ему хочется... съездить туда и... и просто узнать, в чем состоят их занятия.
Лора приуныла. Элен Пенденнис внимательно посмотрела на сына, сильнее прежнего почувствовав сомнения и смутный страх, которые не оставляли ее с тех пор, как фермер Гернет передал ей накануне вечером, что Пен не будет домой к обеду. Артур выдержал ее взгляд. Она пыталась утешиться, отогнать опасения. Мальчик никогда ей не лгал. За завтраком Пен держался с большой надменностью; а простившись со старшею и младшею леди, вскоре затем выехал верхом со двора. Сперва он ехал не спеша но затем, решив, что из дому его теперь не услышат, погнал лошадь во весь опор.
Сморк, задумавшись о собственных своих сердечных делах, трусил, выворотив носки, в Фэрокс, чтобы три часа читать с Пеном древних поэтов, когда мимо него пулей промчался его ученик. Лошадь Сморка шарахнулась, и робкий наездник, перелетев через ее голову, плюхнулся в придорожную крапиву. Пен успел, смеясь, указать ему пальцем на Бэймутскую дорогу и, прежде чем бедный Сморк принял сидячее положение, уже проскакал в ту сторону добрую милю.
Пен, видите ли, решил, что ему просто необходимо повидать Фокера нынче же утром; необходимо расспросить о ней, побыть с кем-то, кто ее знает. А честный Сморк, сидя в крапиве, в то время как лошадка его спокойно щипала изгородь, грустно размышлял, что теперь, пожалуй, не следует ехать в Фэрокс, раз ученик его, судя по всему, отлучился на весь день. А впрочем, можно и поехать. Можно справиться у миссис Пенденнис, когда воротится Артур; и послушать, как мисс Лора читает катехизис Уотса. Он взобрался на свою лошадку - падать с нее было ему не в диковину, они оба к этому привыкли, - и двинулся к дому, откуда только что вихрем умчался его ученик.
Так любовь лишает разума всех нас, больших и малых; и младший священник уже полетел вверх тормашками в погоне за ней, а теперь и Пен пустился сломя голову ей вслед.
Глава V
Госпожа Халлер у себя дома
Пен доскакал до Бэймута, оставил лошадь в конюшне при гостинице и побежал к мистеру Фокеру - тот накануне рассказал ему, где живет. На квартире, помещавшейся над лавкой аптекаря, чей запас сигар и содовой воды быстро убывал заботами юных его постояльцев, Пен застал только Спэйвина, товарища Фокера и совладельца коляски с красными колесами: он курил сигару и с помощью печенья обучал свою собачку разным фокусам.
Здоровое, румяное лицо Пена, раскрасневшееся от галопа, странно не вязалось с желтой, сморщенной, испитой физиономией Фокерова приятеля. Мистер Спэйвин не преминул это заметить. "Кто такой? - подумал он, - Свеженький, как огурчик. Держу пари, у него-то по утрам руки не дрожат".
Фокер, как выяснилось, со вчерашнего дня не был дома. Какое разочарование! Мистер Спэйвин не мог сказать, когда его друг возвратится. Иногда он проводит в городе один день, иногда - неделю. В какой колледж записан Пен? Чего ему предложить? Есть недурной эль. Мистер Спэйвин узнал, с кем имеет честь, по карточке, которую Пенденнис извлек из кармана и положил на стол (в те дни Пен очень гордился тем, что у него есть визитные карточки), и на том молодые люди распрощались.
Пен спустился со скалистого обрыва и стал бродить по песку, с досады кусая ногти "у брегов многошумного моря". Оно расстилалось перед ним, сверкающее и беспредельное; синие волны катились в бухту, вспениваясь и хрипло рыча; Пен смотрел на них пустыми глазами, едва замечая их. Какие бурные волны бились в ту пору о его сердце, и как мало он был властен их остановить! Он стал бросать в море камешки, но оно все набегало на берег. Он бесился, что не застал Фокера. Он должен повидать Фокера. Вынь да положь ему Фокера! "А что, если поехать по дороге на Чаттерис, - подумал Пен. - Может быть, я его встречу". Спустя полчаса Ребекка была оседлана и скакала по травянистой обочине. Милях в четырех от Бэймута, как всем известно, есть поворот на Клеверинг, и кобыла, естественно, устремилась было домой, но Пен стегнул ее по шее и поскакал дальше, к городской заставе, все еще не видя впереди никаких признаков черной коляски с красными колесами.