А именно вызов.
Ты не согласна с моими действиями? Жди. И я отомщу.
Нижнее белье уже стало неприлично мокрым.
Еще немного и станут мокнуть джинсы. А они тонкие. Вот стыдоба будет.
Ника осмотрелась по сторонам. Группы студентов, так привлекших ее внимание каких-то десять минут назад, уже не было.
Ника всматривалась в проходящие мимо маршруты и начинала злиться.
Где этот чертов сто тринадцатый?
А взгляд то и дело скользил к блондинистой фигуре.
Фигура стояла. Двигала челюстью. Молчала. И даже не обращала внимание на маршруты. И ни на кого вокруг.
Ооооо, дааааа!
Почти кайф. Не прошло сорока минут как он подъехал. Забитый до отказа. Люди чуть ли не вываливались из автобуса.
Иллюзия.
Ника точно знала, что ближе к середине автобус почти пуст. Заняты только сидячие. Почему все, кто ехали стоя, предпочитали вываливаться в открывающиеся на остановках двери, для нее за все 10 лет жизни в этом городе оставалось загадкой.
Сама она предпочитала, где работой локтями, где улыбкой и вежливостью, но продвинуться ближе к той самой пустоте под люками. Там был воздух, почти свежий, не смотря на жару. И почти не воняющий чужими телами. Этот кислый запах убивал и сводил с ума.
Но сегодня был явно не ее день. Продвинуться дальше второй пары сидений от задней двери не удалось. Стояла, зажатая потными, недовольными телами.
И чувствовала ленивый, изучающий взгляд на себе. Обернуться не было никакой возможности. Ника подобрала все складки и втянула живот. Взгляд смущал. Да кто же там такой смелый?
Злиться не получалось, разве что на саму себя. Расстаяла под солнцем.
На шее что-то выскочило, Ника провела по болезненной точке рукой и сразу же пожалела об этом.
Автобус нещадно тряхнула на очередной яме.
И кто сказал, что у нас дороги делают? Как было говно, так и осталось.
А взгляд не отпускал. Она чувствовала его то на сводящих от неудобной позы лопатках, то на мокрой от пота заднице, то на шее. Шею почему-то было жалко.
Наконец-то! Сидящая под ней девушка покинула транспортное средство через две остановки и Ника, не разглядывая толпу в автобусе - а вдруг бабака попадется и обсочувствуешься - скользнула на сиденье.
Сзади и сбоку послышалось активное шевеление. Кто-то выходил, кто-то, наоборот, протискивал свое расплывшееся и ошалевшее от жары тело внутрь вожделенного транспорта.
На время Ника почувствовала облегчение. Что-то шмякнулось почти под ноги. Автобус тронулся. Из люка пахнуло хоть призрачной прохладой. Пусть и пропахшей бензином, но все лучше, чем вонь от потных ног соседа по сиденью.
Жуткое чавканье настигло не сразу. Дискомфорт нарастал постепенно. Ника прислушивалась к себе и только через добрый десяток секунд поняла, что именно ее беспокоит. Чавканье. Интенсивное, размеренное.
Вот сссука…
Она подняла глаза и возмущение застыло вязкой массой на губах, заставив сделать глотательное движение.
Над ней стояла та самая фигура с остановки.
Внизу, практически под ногами молодой женщины, валялась синяя спортивная сумка.
Чавкающая скотина, опиралась на верхний поручень и жевала, жевала, жевала…
И смотрела. Сквозь опущенные ресницы.
Ника опустила глаза, проследив. На грудь.
Вот мерзость. Фигура откровенно разглядывала ее верхние..упс..110.
И делала вид, что даже тут не присутствует.
Ника отвернулась к окну. Сосед слева откровенно пах. Да не шевели ты своими ногами. Так и хотелось крикнуть.
Тело справа жевало.
Пять минут поездки.
Ника опять открыла рот, чтобы исторгнуть ..да что угодно..хоть писк, но против чавканья!
И опять осеклась, встретившись взглядом с серыми глазами. Фигура смотрела из-под опущенных ресниц. И нагло чавкала, явно вызывая раздражение.
Психануть и уступить место?
Ну что за глупость? Пусть стоит.
Десять минут поездки.
Просто взгляд вверх и в сторону. Она уже ненавидела эту блондинистую высокую тушу.
Парень? Девушка?
Ника задумалась.
Нет, так чавкать девушка не может..вспомнились некоторые личности из параллельного класса... Или все-таки может?
“Ну не могу же я поднять этот балахон и посмотреть на член..или на грудь… А ведь очень хочется...” - любопытство душило.
Повернула голову и, почти уткнувшись в серую ткань, принюхалась.
Легкий аромат, унисекс. Мать перемать и тут облом.
Чавканье. Интенсивное. Вот мерзость. Ника опять подняла взгляд и столкнулась с насмешкой.
Черт. ОНО знало, как влияет и издевалось
“Вот урод!” - Ника первый раз за все время явления белобрысого чуда подумала о фигуре, как о мужчине.