– Слушаюсь, господин барон! А куда её проводить?
Почти ожидала конкретного, по-военному, указания дороги, но барон Зигмунд меня удивил, спокойно сказав:
– Отведи мою жену к Бланке.
– Слушаюсь, господин барон! – И уже мне:
– Пойдём, госпожа баронесса.
Бланку мы обнаружили идущей к дверям пиршественного зала. Франц обрадовался, передал меня с рук на руки, и исчез в боковом проходе. Надо изучить план замка. Это просто лабиринт какой-то, куда там подземному!
Молча иду рядом с домоправительницей, стараюсь запомнить дорогу. Два поворота налево, пропустить проход, ещё раз налево, пропустить проход, теперь направо, вверх по лестнице на три пролёта, прямо, пропустить три прохода, налево, направо, направо, лестница, подняться на пять пролётов, направо, прямо, и упёрлись в дверь, которую Бланка открыла ключом. Попали в небольшую квадратную прихожую. Потом – гостиная, оттуда проход в зимний сад, будуар и спальню. Есть ещё кабинет. Или молельня? Ну и удобства, конечно.
– Это покои жены хозяина зáмка, госпожа баронесса. Какая из горничных для тебя предпочтительнее?
– Пусть меняются, Бланка. Я на глаз не могу определить. Или сама реши. Ты их знаешь, я – нет.
Морщась сдираю с себя платье и бельё. Перешагиваю, и иду в душ. Бланка цокает языком за моей спиной. Ещё бы! Я вся в синяках и ссадинах. У господина барона стальная хватка и абсолютное пренебрежение условностями.
Спать улеглась одна. В кровати можно потеряться. Бланка пригнала массажистку, и та размяла каждую мою мышцу. Дрожь прошла. Напилась наконец-то чая, и уснула. Амалия спит в отдельной комнате, совмещённой с будуаром. Входа снаружи в неё нет.
Проснулась оттого, что с меня начали сдирать рубашку, дыша перегаром. Вывернулась из пьяных рук, оставив в них клочья многострадального ночного одеяния. Стою в лохмотьях возле кровати, босиком на пушистой шкуре какого-то животного, смотрю на медленно звереющего мужа… Чудесный вечер обещает перерасти в не менее чудесную ночь. Но в этом вопросе я на уступки не пойду. Пусть не надеется!
– Принцесса, не играй со мной. Это плохо кончится.
– Ты пьяный. В мою постель пьяным не приходят!
– Ты запрещаешь мне пить?
Весёлый интерес. Судя по этим нескольким дням нашего знакомства, муж мой в самом опасном своём состоянии. Ну, может, не в самом… Я его почти не знаю.
– Я ничего тебе не запрещаю. Я сказала, что в мою постель пьяным не приходят. И тому есть причина.
– Говори, принцесса, мне интересно.
– Это может сказаться на здоровье детей.
– Дете-е-ей?
Кобра озадаченно помотал головой, упал на постель, и расхохотался. Я растерянно моргаю, не понимая, что смешного я только что сказала.
– Я исправлюсь, Воробышек. Вот прямо сейчас исправлюсь.
Не знаю, где учился Кобра, а нам преподавали это на курсах выживания. Как с помощью дыхательных техник наполнить кровь кислородом, и разложить практически любое отравляющее вещество, попавшее в кровь, на безобидные составляющие. Если есть хотя бы минута, то результат гарантирован.
И вот, со мной в спальне, совершенно трезвый и злой муж. Мой господин, стоящий между мной и опасностями этого мира. Пять месяцев мне ещё здесь жить… Надо приспосабливаться. Смотрю с опаской. Кто знает, чего от него ждать… Протягивает мне руку:
– Иди сюда, принцесса. Я уже трезвый.
Опять заныли все мои синяки. Но я храбро цепляюсь за руку своего мужа и повелителя, и карабкаюсь на постель. Тихий издевательский смех:
– Послушная принцесса.
– Я не принцесса.
– Возможно. Но ты ведёшь себя как принцесса. И на плече у тебя знак клана, который ставят только высокородным.
– Это совсем не то! Это… Я не смогу объяснить. Но я не принцесса.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, Воробышек. Первое: к тебе не прикасаются без разрешения. Второе: ты ожидаешь от любого, что он будет заботиться о тебе. Третье: для тебя нет ничего необычного в том, что тебя защищают даже ценою жизни. Достаточно? Скажи, где я ошибся?
– Всё правильно. И всё-таки я не принцесса. Эта татуировка – знак чистоты крови. И генетической линии. Больше ничего.
– Не буду спорить с тобой, принцесса. Не хочу тратить время на пустые разговоры.
И больше мы в ту ночь не разговаривали.
– Подъём, принцесса!
И тут же дорогой супруг вытряхивает меня из кровати и тащит в холодный душ. А на улице ещё тьма кромешная…
– Совести у тебя нет! Я только уснула! Ночь ещё. Темень за окном…
– Высказалась? Тогда одевайся. Или продолжим ночь, я не против.
Лазаю по шкафам в поисках одежды, муж начинает злиться.
– Ещё пара минут, принцесса, и пойдёшь в чём есть.
– В синяках, что ли?
Опять счастливая улыбка и ласковая придурь в глазах. Вываливаю всё из ящиков, хватаю первую попавшуюся тряпку, оказавшуюся батистовой сорочкой, с тоской вспоминаю свой комбез от серых лордов… Господин барон Зигмунд бьёт кулаком в стену комнаты для прислуги, и ревёт, как раненый буйвол: