– Барон Зигмунд, благодарю за гостеприимство. Оно выше похвал. Баронесса Воробышек…
Повернуться-то я повернулась… И чуть не села на пол. Стало понятным почему бароном Алеком пугают детей. Хоть меня по прежнему оглаживают кольца страсти, для всех остальных прекрасный лик барона излучает ужас. В чистом неразбавленном виде. Изумрудные глаза подобны омутам смерти, туманная дымка в них свернулась кольцом, готовых к атакующему броску змей. Губы сжаты в жёсткую линию. А чёрный плащ струится с его плеч, окутывая тело барона живой частицей тьмы из кромки которой выглядывают оскаленные змеиные пасти, пробующие воздух раздвоенными языками. Выглядывают, прячутся во мраке плаща (плаща ли?), и снова выглядывают в другом месте. Барон берёт мою руку, склоняется в поклоне, целует. Укусит, или нет? Нет. Ограничился поцелуем. А внутри меня, шелестящий голос яростно сказал:
– Метку не сниму, не надейся!
Какую ещё метку?! О чём он?! Заныла прокушенная некогда рука. Вспомнила, как неимоверно быстро затянулась рана от укуса. Это вот и есть метка? А для чего она?..
Повела плечами, стряхивая множество вопросов. Сели за стол. Зигги не обращает на нас внимания, в то же время не выпуская из виду ничего. Он школу разведки заканчивал? Когда и где? Столько умений. И всё равно дурак-дураком! Отправил меня в постель Алека и теперь бесится… И барон Алек… Мог бы вежливо отказаться. Никто же ничего не знает точно! В доме мы втроём были. Могли вообще все вместе в койку завалиться! Так… Это откуда у меня такие мысли?! Внутри меня злое шипение негодующего барона. Я с ними обоими с ума сойду! Один будет ревновать снаружи, второй шипеть внутри. А может, у меня шизофрения развивается?..
Позавтракали и отправились. Барон Алек сообщил, что проводит нас в замок. Зигги собрался было запротестовать, но, взглянув на барона молча кивнул.
По прибытии, я хотела отправиться привести себя в порядок, но барон Алек попросил нас всех собраться в кабинете. Я не знаю, у кого крыша едет. Мало того, что на подлёте, прежде чем сесть, ройхи кружили над замком, пока барон Алек не дал разрешения на посадку, так теперь ещё и лекция об усилении бдительности? Двойные двери закрылись, я уселась в кресло, бароны оккупировали стулья, усевшись на них верхом, положив руки на спинку.
– Я хотел поговорить о нападении ройха. Нетипичное поведение. Более того, неподчинение приказу. Пришлось усиливать воздействие. Какие-нибудь мысли есть? Зигги? Баронесса Воробышек не знает наших реалий. А что думаешь ты?
– У меня появилась мысль, что ройх защищал мою жену от баронессы Софии. Ройхи чуют направление мыслей. И если баронесса обдумывала причинение вреда…
– Это бред, Зигмунд! Я не знаю ваших реалий, но я знаю реалии моего мира. Благородная София не причинит мне физического вреда. Она будет меня защищать.
– Физического вреда… – задумчиво сказал барон Алек. – Я согласен с тобой, баронесса Воробышек.
– Трогательное единодушие! – Язвительности в голосе Кобры могло быть и поменьше. Ревность? Она, родимая. Хорошо, хоть за нож не хватается. В отличие от меня… – А нападение ройха нам привиделось, после сытного обеда. Так, что ли?
– Не привиделось. Ройх защищал. Тебя, Зигги, защищал. Когда барон Витольд заговорил о своём желании увидеть внуков, баронесса София приняла какое-то решение. А смотрела она при этом на твою жену и на тебя, Зигги. Какие-нибудь мысли по этому поводу есть? Баронесса, ваши с благородной Софией реалии могут дать ответ на этот вопрос?
Одна мысль у меня появилась. Объясняющая нападение ройха, но полностью абсурдная. Хотя…
– Какой средний срок жизни в этом мире? Речь о людях. Я имею в виду нормальную старость здорового человека.
– Семьдесят-восемьдесят лет. В среднем. Большинство умирает много раньше.
– Это понятно. Моя мысль покажется вам дикой, но другой у меня нет. Благородная София пожелала получить внуков от меня. Рождённых мною от её сына. Для этого надо убрать барона Зигмунда. Вдова барона – лёгкая добыча, насколько я поняла. И если бы не портал, который откроется меньше чем через пять месяцев, благородная София не ограничилась бы размышлениями на эту тему. Патриции быстро принимают решения и быстро воплощают их в жизнь.
– Действительно дикость, принцесса! Сыну Витольда двенадцать лет. Тебе – лет двадцать пять. Чтобы дети были гарантированно здоровыми, надо ждать ещё пять лет. Тебе будет уже тридцать.
– А какой срок жизни в твоём мире, баронесса Воробышек? – Вкрадчиво спросил барон Алек. Щупальца страсти отправились в путешествие по моему телу. Не буду молчать!
– Не дави на меня своей аурой, барон Алек.