— Не стоит ли прямо сейчас встать на ночлег? — Спросил Карлон. — Смеркается.
— Нет, я специально так планировала маршрут. — Мотнула подбородком эльфийка. — Проедем ещё пару часов, лагерь поставим на закате. Близко к границе Мёртвые земли не слишком опасны. Зато если выдвинемся утром, к форту попадём засветло. Это важнее.
Маг не стал спорить, и дал коню шенкеля. Нейтральная полоса встретила странников обманчивым спокойствием. Они беспрепятственно углубились в выжженные земли, легко нашли удобную ложбинку, в которой разбили лагерь, когда солнечный диск коснулся горизонта. Вокруг высились сухие древесные стволы, однако путники развели костёр из привезённых с собой дров — трогать деревья в Мёртвых землях без крайней нужды не стоило. Костёр был оправданным риском — огонь мог привлечь к лагерю ненужное внимание, но также он служил защитой от куда большего числа возможных опасностей. Пока Карлон готовил в походном котелке кашу, эльфийка задремала, сунув под голову скатанное одеяло и накрыв лицо шляпой. Её подруга отдала свободное время упражнениям с мечом. Не снимая доспехов, сержант вступила в поединок с несколькими невидимыми противниками разом — и магу осталось лишь пожалеть воображаемых врагов девушки. Обычно на фоне Вэлрии мечница казалась менее женственной, чуть грубоватой — однако в бою это ощущение пропадало. Каждое движение Даллан было не только стремительным, но и изящным, каждый взмах мечом — выверен до доли мгновенья. Мэтр понятия не имел, откуда девушка родом, и чем промышляла до встречи с эльфийкой, но не сомневался — у неё был персональный учитель фехтования. А это само по себе о многом может сказать.
— Ваш меч довольно лёгкий. — Заметил маг наконец. В отличие от Вэлрии, к сержанту он обращался на «вы» — сам не знал, почему. Может, из-за её спокойного и серьёзного характера. — Вы всегда держите его двумя руками?
— Почти всегда. — Спокойно откликнулась зеленоглазая, не останавливаясь. Сбить дыхание она, похоже, ничуть не боялась. Голос девушки был низким и мягким, почти бархатным. Этим она тоже отличалась от напарницы. — Большинство моих противников сильнее меня.
— Однако при нужде вы можете держать его одной рукой?
— Да. Но быстро устану, и удары будут слабее. — Как бы в подтверждение своих слов девушка сделала несколько колющих выпадов с правой руки, ловко перебросила оружие в левую ладонь, повторила движения. Она была быстрой и гибкой, даже в кирасе, однако действительно едва ли смогла бы пробить такими уколами кольчугу либо кожаный панцирь.
— А кинжал? Я не видел, чтобы вы занимались с ним в левой руке.
— Кинжал я обычно использую отдельно, когда нет меча. — Сержант внезапно крутанулась на каблуках и замерла, глядя на собеседника. Клинок она положила на плечо. — Но левая рука у меня тоже «рабочая», могу отклонять ей удары.
— Как? — Этот разговор с Даллан был самым долгим за всё время их знакомства, и маг задал вопрос скорее чтобы продолжить беседу, чем из любопытства.
Вместо ответа девушка просто сжала пальцы в кулак и подняла его, демонстрируя стальную пластину, нашитую на перчатку — от запястья и почти до локтя.
— Сколько-нибудь серьёзного удара, даже самым тупым клинком, она не выдержит.
— Серьёзного удара не выдержат мои кости, они слишком тонкие и хрупкие. — Мечница, кажется, едва заметно улыбнулась. Он не поручился бы — однако уголки её губ на миг приподнялись, и в глазах что-то блеснуло. — Но скользящий можно отвести, или просто отклонить чужой клинок без риска порезаться.
— Каша готова. Сейчас подгорит. — Глухо сообщила из-под шляпы эльфийка, и Карлону пришлось прервать разговор, чтобы снять котелок с огня.
После ужина они распределили дежурства. Первой на часах стояла Вэлрия, последней её подруга. Карлону достались самые тёмные часы до и после полуночи. Он не возражал — так действительно было правильнее всего. В назначенное время эльфийка разбудила его, схватив двумя пальцами за нос и подёргав. Выслушав заслуженные проклятия на свою голову, девушка забралась под одеяло и тут же уютно засопела носом, положив руку в перчатке на приклад магазинного арбалета. Маг же принялся прохаживаться вокруг костра, иногда подбрасывая в него деревяшек. Небо оставалось чистым, но молодой серпик луны практически не давал света. За пределами круга, освещённого костром, тьма казалась непроглядной. Карлона так и подмывало использовать заклятие совиного глаза, чтобы видеть сквозь мрак, однако его поддержание требовало расхода сил, которые стоило поберечь назавтра. В какой-то момент мэтр обнаружил, что потеет, а по спине его бегают мурашки. «Что за чепуха. — Подумал он. — Как новобранец. Ты войну прошёл, чего дрейфишь?». Но мурашки переросли в тревогу, тревога превратилась в самый настоящий страх. Карлон замер, стиснув потной ладонью рукоять тесака. За пределами круга света мелькнуло что-то, донёсся шорох, напоминающий шаги мягких лап. Маг задохнулся от ужаса, остолбенел… и зажмурился, спешно выстраивая в уме барьер. «Расслабился, дурак! — Обругал он себя. — Дисциплина рассудка!». Мэтр мог бы и раньше понять, что ползучий страх, проникший в его душу — не настоящий. Кто-то, наблюдающий за ним из темноты, пытался парализовать мага ужасом или обратить в паническое бегство. Ведь бегущий без оглядки человек — удобная жертва.