Стеф удивленно подняла брови.
— Что-то случилось?
— Именно об этом я и хотела тебя спросить.
Озабоченность, звучавшая в голосе сестры, заставила Стеф внутренне съежиться в ожидании неприятного разговора. Она подошла к окну, встала, скрестив руки на груди, и сквозь пыльное стекло задумчиво посмотрела в темноту ночи.
— А почему ты решила, будто что-то произошло?
— Ах, Стеф, — Кэт подошла к ней и встала рядом. — Я видела, какое у тебя было лицо, когда Вики и Эд объявили о ребенке. Я понимаю, тебе нелегко быть рядом с нами. Мы сейчас так счастливы, а ты только что пережила кошмарный развод. Я ужасно хотела бы что-нибудь для тебя сделать.
Стеф не могла не улыбнуться. Кэт обычно не слишком-то восприимчива к чужим бедам, а потому ее сочувствие тронуло до глубины души.
— Спасибо, — пробормотала она в смущении. — Можешь не поверить, но сама по себе твоя забота значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь.
— Да как же может быть иначе, я ведь твоя сестра, — Кэт ласково погладила ее по руке. — Но я была бы не я, если бы не сказала тебе, что ты, как мне кажется, совершенно напрасно все эти месяцы упиваешься жалостью к себе. Ведь на тебя это совсем не похоже. Ты же всегда была сильной…
— Нет, никогда!.. — Стеф протестующе замотала головой. — Разве ты не видишь, какая я на самом деле? Я никогда не была сильной!..
— О Господи, — закатила глаза Кэт. — Ты хоть выслушай меня до конца. Нельзя ведь жить только тем, что случилось.
Энди, в конце концов, не умер. Он дал тебе развод. Возвращайся к живым. В том, что ты свободна, есть и свои преимущества.
— И что я, по-твоему, должна делать? — сухо спросила Стеф.
Кэт взглянула на нее в упор.
— Может быть, стоит завести роман… Как ты думаешь?
Стеф возмущенно сверкнула глазами.
— Ты выражаешься, прямо как Вики.
— Скажите, пожалуйста… — пробормотала себе под нос Кэт, прежде чем продолжить: — А что, я серьезно. Пора, пора уже, дорогая, найти себе мужчину.
— Приму твой совет к сведению.
— Ну и замечательно, — рассмеялась Кэт.
И хотя Стеф не имела ни малейшего намерения следовать совету сестры, мысли ее почему-то вновь и вновь возвращались к Биллу Уиндхему.
Глава 7
Пятого июля в девять часов утра Виктория Бартон уже отвечала на телефонные звонки и барабанила по клавишам старой пишущей машинки «Ундервуд» в конторе лесопилки семейства Гринуэй.
Около десяти ее муж, Эдуард Бартон, ступил на мощеный двор Консультативного центра брачных отношений, где он работал по два дня каждую неделю.
Двадцать минут спустя Кэт и Александер Мэльюсибл сидели в своей машине, направляясь в Новый Орлеан на встречу с Тони.
Каждый имел какое-то дело или, печально подумала Стеф, почти каждый.
Перевалило уже за полдень. Стеф стояла, прислонившись к холодильнику, с пакетом апельсинового сока в руках и предавалась столь невеселым размышлениям, наблюдая, как ловко Айрин подает на стол мисочки с куриным супом для пяти соседских малышей.
— Айрин, чем я могу тебе помочь? — уже в который раз Стеф задавала ей этот вопрос, заранее зная будущий ответ.
С того самого момента, как родители привезли своих деток — двоих в шесть утра, а без пятнадцати восемь — еще троих, — Айрин была поглощена обычными обязанностями домашней няньки. Действуя со сноровкой настоящего профессионала, она, конечно, не нуждалась в помощи младшей сестры.
— Спасибо, ничего не надо, — коротко ответила Айрин. — Разлей только сок по стаканам, остальное у меня давно отработано.
— Да уж, вижу, вижу, — пробормотала Стеф, наполняя стаканы ярко-оранжевым соком.
Она говорила себе, что никаких реальных поводов хандрить у нее нет, а то, что испытывает сейчас, — всего лишь обычная послепраздничная грусть. И все же факт оставался фактом: с самого пробуждения Стеф не находила себе места от непонятной тоски и беспокойства. Как будто она что-то не доделала, что-то очень и очень важное. Мысли сами обратились к тому, что теперь не давало ей покоя.
Билл Уиндхем.
Вчера не надо было отстраняться, когда во время фейерверка он присел рядом у стола, сказала себе Стеф. Она не должна была прятаться, как маленькая девочка, боящаяся первого поцелуя. Может быть, Биллу и в голову не приходило целовать ее. Возможно, это — только игра воображения, еще одна злая шутка, которую сыграло с ней разбитое сердце. Так думать было даже более утешительно.
Стеф отнесла стаканы на стол, раздав их детям, но мысли ее были по-прежнему заняты вчерашним днем. Она вспомнила, что Билл, прощаясь со всеми перед отъездом, смотрел только на нее. Она тогда улыбнулась и сказала Джеффу, что была рада с ним познакомиться, но тот в ответ только буркнул что-то нечленораздельное. Билл в который раз поблагодарил Айрин за приглашение и уже у самой машины обернулся к Стеф.
— Мы еще увидимся, — сказал он. В его голосе звучала надежда.
— Пока, — просто сказала она, с трудом подавив желание условиться о времени и месте, где они были бы одни, совсем одни.
Внутренний голос подсказывал ей, что нельзя забывать об осторожности и о том риске, которым были чреваты их встречи с Биллом.
Лето перевалило за середину. И хотя Стеф наконец дома, было понятно, что долго так жить она не сможет. У всех сестер, включая Айрин, своя жизнь и свои обязанности. Но о возвращении в Оклахому для нее не могло быть и речи. Во всяком случае, пока. Ведь до конца школьных каникул еще далеко.
Как бы там ни было, подумала Стеф, все-таки работа в школе придавала определенный смысл ее существованию, позволяла чувствовать себя кому-то нужной. Она прекрасно понимала, что не сможет провести все лето вот так: разливая сок для подопечных Айрин. Необходимо что-то придумать, сказала она себе, найти какое-нибудь дело.
— Мне очень жаль, мистер Уиндхем, — вежливо, но твердо произнес мистер Дарнтон, директор местной школы. — Мы проводим лишь одну сессию летних занятий, да и та уже подходит к концу: осталась последняя неделя. У нас просто нет времени, чтобы оформить перевод Джеффри из его прежней школы и принять в соответствующий класс. Впрочем, даже в этом случае возникали бы определенные проблемы: разные школы, как вы, конечно, хорошо знаете, отличаются друг от друга. Нет ведь пи двух одинаковых классов, ни двух одинаковых учителей. Кроме того, он учился в другом округе, а следовательно, и по другим учебникам, чем те, что используются у нас.
— То есть вы хотите сказать, что Джефф не может быть переведен на такой же уровень, с которого он ушел? И здесь он не сможет пройти курс дополнительных занятий в летней школе?
— Боюсь, что вы совершенно правы, — директор поправил очки и откинулся на спинку кресла. — Надеюсь, вы понимаете, что, будь моя воля, я бы с удовольствием взял мальчика к нам, — и он с улыбкой посмотрел на Джеффа, который сидел рядом с Биллом. — Однако, мистер Уиндхем, когда ученик меняет школу, всегда возникают определенные проблемы. У нас же сейчас просто нет времени, чтобы их решить. Вы, наверное, — обратился он к Джеффу, — собирались идти в старшие классы, но, пока не пройдете курс подготовительных занятий, это, увы, невозможно. Извините, мне очень жаль.
Джефф ничего не ответил. Последние полчаса он молча сидел возле отца, глядя под ноги, и говорил, только если к нему обращались с прямым вопросом.
Билл бросил быстрый взгляд на сына, а затем снова обратился к директору:
— Ну, должен же быть какой-то выход. Если нельзя в летней школе пройти подготовку к поступлению в старшие классы, может, стоит позаниматься с частным репетитором?
Мистер Дарнтон понимающе закивал головой.
— Да, это, пожалуй, выход. В этом случае Джеффу придется сдать специальный экзамен перед началом учебного года, если он, конечно, пройдет необходимый материал.
— О'кей. Кого бы вы могли нам посоветовать?
Мистер Дарнтон вздохнул.
— К сожалению, это — тоже проблема. Учебный год закончился, и я не знаю никого из квалифицированных педагогов, кто бы еще не набрал себе учеников. Как я уже сказал, мистер Уиндхем, вы обратились к нам не в самое лучшее время.