Остальное произошло так быстро, что Стеф даже не поняла, как Билл в одно мгновение оказался между нею и Оттилией. Стеф теперь видела только его широкую спину.
— Если бы ты была мужчиной, я бы выбил мозги из твоей башки, — звенящим от напряжений голосом произнес он, угрожающе надвигаясь на свою бывшую жену. — Но ты — женщина, а потому убирайся отсюда подобру-поздорову, пока я сам не вышвырнул тебя.
— Ты не сможешь вот так запросто от меня отделаться, — огрызнулась Оттилия. — Я — мать Джеффа и собираюсь забрать его с собой.
— Черта с два! — взревел Билл, хватая ее, но Оттилия резко дернула плечом, высвободившись.
— Предупреждаю тебя, Билл! — заорала она. — Держи свои руки подальше от меня, а не то увезу Джеффа так далеко, что ты его больше не увидишь! Я тебе…
— Хва-атит! — завизжал Джефф, и в комнате вдруг наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь его всхлипываниями. — Зачем вы все это делаете? Зачем? Лучше бы я погиб под поездом, чтобы всего этого не видеть!
— Джефф, нет!..
Лицо Билла стало серым от боли и потрясения. Оттилия широко раскрыла глаза, схватившись рукой за шею. Они сразу утратили боевой настрой и разошлись с виноватым выражением на лицах.
Стеф почувствовала, как слезы текут по ее щекам, а сердце разрывается от жалости к мальчику. Она повернулась к нему, чтобы утешить.
— Джефф, деточка. Твои родители любят тебя. Они просто очень расстроены и переволновались. Разве ты не видишь…
Она подошла к нему, попытавшись обнять, но Джефф отшатнулся от нее.
— Не трогай меня! — дико закричал он. — Видишь, что ты наделала? Я же говорил, чтобы ты оставила нас в покое! Мою семью! Ты во всем виновата! Я убежал из-за тебя, а не из-за них! Потому что я не хочу, чтобы ты здесь находилась!
С этими словами Джефф, рыдая, бросился в свою комнату и скрылся за дверью. Билл замер с выражением нестерпимой боли на лице. Потом, ни на кого не глядя, он последовал за сыном.
Стеф, словно окаменев, стояла несколько мгновений неподвижно, глядя на закрывшуюся за ними дверь. Пора уходить, подумала она. Пусть Билл останется с ребенком наедине, чтобы утешить и объяснить, как много тот для него значит. Соберись с силами, мысленно приказала она себе. Теперь повернись и уходи. Если ты любишь Билла… Если любишь Джеффа… Ты должна это сделать!
У себя за спиной Стеф услышала сдавленное рыдание. Обернувшись, она увидела Оттилию, которая, сидя на диване, горько плакала, закрыв лицо руками и вздрагивая всем телом.
В душе Стеф шевельнулось что-то похожее на сострадание. Медленно она подошла к женщине, которую ненавидела со школьных лет и у которой было все… Даже Билл. А теперь, печально подумала Стеф, Оттилия имеет даже меньше, чем она, потому что утратила чувство достоинства.
Стеф прикоснулась к ее волосам, а затем мягко взяла за руку и держала, пока та не выплакала свое горе. Наконец Оттилия подняла голову и вытерла ладонью покрасневшие от слез глаза.
— Он… он же мог погибнуть, — всхлипывая, произнесла она. — Или все-таки вскочить на этот поезд, и… я бы никогда больше его не увидела.
Ее голос сорвался, и тело вновь сотрясли рыдания. Стеф закрыла глаза. Она подумала, что Оттилия все-таки любит Джеффа, хотя и не знает, как это выразить. Там, где выросла Оттилия, любовь выражалась деньгами, дорогими подарками. И вот теперь она несчастна, поняв, что любовь так всегда и оставалась для нее недостижимой мечтой.
— Все будет хорошо, — прошептала Стеф, гладя Оттилию по руке. — Билл поговорит с мальчиком. Я знаю, ты злишься на Билла, но он прекрасный отец. Джефф его очень любит.
Оттилия подняла на Стеф заплаканные глаза.
— Думаешь, я не знаю? Билл всегда с ним лучше управлялся… Он мог уладить такие вещи, которые меня просто выводили из себя. Но что же мне теперь делать? Взять и отказаться от Джеффа только потому, что Билл для него оказался лучшим родителем, чем я? Просто сказать сыну «прощай», будто его у меня никогда и не было?
Слезы подступили к глазам Стеф от острого приступа жалости.
— Ты знаешь, Оттилия, вопрос ведь не стоит так: ты или Билл. Джеффу нужны вы оба. Чтобы вы не принижали и не терзали друг друга, а согласованно воспитывали его. Единственное, чего ему не хватает, так это любви. А ему надо ее так много!..
Оттилия, ничего не ответив, закрыла глаза, стараясь сдержаться, чтобы снова не расплакаться. Стеф еще немного посидела рядом с ней и, бросив последний взгляд на закрытую дверь в комнату Джеффа, мысленно сказала себе, что пора идти. Она уже сделала все, что могла.
Медленно она поднялась и направилась к выходу.
— Т-ты что, уходишь? — спросила Оттилия.
— Я поехала домой, — спокойно сказала Стеф, не позволяя голосу задрожать. — Вам троим дел еще хватит надолго.
— А как же… Билл?
Глаза Стеф все-таки наполнились слезами.
— Передай ему «всего доброго».
И, стараясь не думать о том, какой смысл она вложила в свои последние слова, Стеф повернулась и вышла.
Глава 15
Раскрытый чемодан занимал кровать Стеф почти целиком. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Айрин, она вынимала свои вещи из шкафа и складывала в чемодан. Стеф делала это очень аккуратно, тщательно разглаживая каждую складочку, будто готовилась к большому путешествию, которому не будет конца.
В холле зажегся свет: Айрин все-таки проснулась. Стеф с досадой закусила губу. Разговора избежать не удастся. Только бы Айрин не стала ее уговаривать не уезжать. Это решение и так оказалось для нее самым трудным в жизни. Она обернулась и увидела в освещенном проеме двери хрупкий силуэт Айрин. Старшая сестра, явно не понимая, что происходит, с тревогой и растерянностью смотрела на сборы, которыми была занята Стеф.
— Что ты делаешь, дорогая? — дрожащий голос Айрин выдал ее волнение.
— Уезжаю домой.
Айрин вошла в комнату и, приблизившись к сестре, мягко коснулась ее руки.
— Твой дом здесь.
Стеф покачала головой.
— Нет, это не так. Здесь твой дом. Я возвращаюсь в Оклахому.
В глазах Айрин промелькнуло неподдельное отчаяние, но она тут же взяла себя в руки.
— Объясни, пожалуйста, что случилось? Ты уезжаешь из-за Джеффа?
— Да, — подтвердила Стеф. — Мы нашли его. Он расстроен, испуган и… В общем, очень страдает, думая, что его не любят… И хочет, чтобы никто из посторонних не вставал между ним и отцом.
Айрин обняла сестру за плечи и повернула к себе лицом. Стеф попыталась улыбнуться, но на глазах у нее вновь выступили слезы. Айрин крепко прижала ее к своей груди.
— Послушай, милая, — шептала она. — Я представляю, в каком свете тебе сейчас все видится. Но не надо принимать поспешных решений только из-за того, что Джефф мог что-то сказать или сделать, будучи в таком расстроенном состоянии.
Стеф отстранилась и вытерла глаза.
— Нет, это не сиюминутное решение, — возразила она. — Я думала об этом с тех самых пор, когда Джефф сказал мне, чтобы я оставила их семью в покое. Думаешь, легко было решиться уйти? Но дело все в том, что ребенок больше нуждается в отце, чем я в муже.
Стеф взяла очередную блузку, уложила ее в чемодан и снова направилась к шкафу. Айрин молча смотрела, как она подолгу перетряхивает каждую вещь и тщательно сворачивает дрожащими руками. Стеф вдруг почувствовала, что старшая сестра тоже плачет. Она оглянулась. Айрин стояла у кровати, держась за спинку побелевшими от напряжения пальцами.
— Ну ты же не можешь так просто сбежать, — сказала она. — Ты должна остаться и бороться.
Стеф улыбнулась. На сей раз ее улыбка была искренней, хотя и очень грустной.
— Ах, Айрин. С кем бороться? С тринадцатилетним мальчиком? — Она вздохнула, помолчала и лишь затем продолжила: — К тому же теперь я совсем не бегу. Я как никогда далека от этого.
— А что же ты делаешь? — упавшим голосом спросила Айрин, слабым движением указывая на раскрытый чемодан.
— Это — начало новой жизни. Я уезжаю, чтобы жить. — Стеф уложила вещи, которые держала в руках, и честно посмотрела в глаза сестре. — Понимаешь, по большому счету, я приобрела больше, чем теряю. Билл доказал мне, что я достойна быть любимой, а это именно то, во что я никак не могла поверить после смерти мамы.