— Вы меня прогоняете? — спросила Рависсанта.
— Нет, — одновременно сказали мы со Шпунком, но после долгих разговоров мы решили отправить Рависсанту в большой мир. Мы мечтали тогда, что её жизнь сложится красиво и счастливо, но нашим надеждам не суждено было сбыться.
Рависсанта покинула волшебный дворец. Я готовил суповой завтрак, время от времени залезая в кастрюлю оловянным половником и снимая пробу. Тут появился Септоний Мар и потребовал от меня объяснений. Он был взбешён тем, что Рависсанта ушла. Колдун остался без ученицы, и его возмущению не было предела. Я понял, что быстро успокоить Септония Мара не удастся и предложил ему прогуляться по морозцу, чтобы он перестал волноваться. Мы долго с ним ходили, глядя с высокого скалистого обрыва на морскую даль, но Септоний Мар никак не хотел мириться с потерей Рависсанты. Он обвинял меня в том, что я скрываю от него секреты колдовства, что я завидую ему, и теперь, вдобавок ко всему, ещё лишил его любимой ученицы, которую он приютил, обогрел и всему научил. Я рассмеялся, повертел в руках поварёшку, и совершенно беззлобно сказал Септонию Мару, что если он сейчас же не перестанет нести вздор, то получит половником по лбу. Септонию Мару не понравилась моя шутка, он побелел от ярости, и отбежал от меня на самый край обрыва.
В это время на боковое крыльцо дворца вышел мастер Крюнкель Шпунк, он видел, как всё произошло. По словам Крюнкеля Шпунка, разгневанный Септоний Мар отбежал на край скалы, карнизом нависавшей на страшной высоте над морем, повернулся ко мне лицом и прокричал заклинание. Это было самое глупое заклинание. Во всех книгах по магии его упоминают как запрещённое и опасное для тех, кто захочет им воспользоваться. Вероятно, именно этот запрет и привлек Септония Мара. Это было заклинание роста. Септоний Мар стал расти и раздуваться. Он рос, делался круглым и очень страшным. Септоний Мар сделался уже выше деревьев и продолжал расти. Я понял, что сейчас случится беда, вытянул в его сторону руку с половником, чтобы остановить это неудачное волшебство, но я не успел. Септоний Мар испугался, что я причиню ему вред, и ударил в меня страшной волшебной молнией. Молния испепелила меня полностью. Я превратился в облачко дыма. Огромный Септоний Мар, расхохоталось от удовольствия, но скала не выдержала его тяжести. Камень треснул, и Септоний Мар обрушился в море, и морская пучина сомкнулась над ним.
От меня осталась только расплавленная поварёшка. Крюнкель Шпунк подобрал этот бесформенный кусок олова и отправился в путь. Он чуть не замерз в лесу, но был спасён маленькой доброй поварихой. Сначала из куска олова Крюнкель Шпунк смастерил для тебя лебедя, потом инфанта Бертольда велела изготовить зеркало. И случилось так, дорогая Грюнибунда, что твоё доброе сердце и добрые сказки вернули меня к жизни. Я был спасён, но опасные приключения на этом не закончились, а приняли самый неожиданный оборот».
«Дорогая Грюнибунда, когда мы убежали с дворцовой кухни в Ликлаутании, я надеялся, что преследователи потеряют нас из виду. Но вскоре стало понятно, что тебе нужно быть как можно дальше от опасной реки, чтобы гадкие твари не узнали о твоём существовании и не смогли тебе навредить, поэтому я пригласил лосиху Лу.
Ну, а в излучине Эрбадо вскоре произошла битва, после которой это место на реке стало называться Вонючим Омутом, потому что там осталось очень много дохлых спрутов и осьминогов».
— Ого-го, — сказала Кнокс-Покс.
— Вот именно, — отозвался мудрый медведь Штейн, — на этом записи в кулинарной книге Рэтфорда Шванка заканчиваются, но если тебя интересует рецепт приготовления горохового супа или подливки для макарон, ты можешь написать письмо Сенквикастеру, и он удовлетворит твоё любопытство.
— Сейчас не время для горохового супа, — сказала Кнокс-Покс.