Рис. 191. Дощечка с письменами с острова Пасхи.
Рис. 192. Несколько знаков письменности острова Пасхи.
Разумеется, основанный на подобном источнике и с таким старанием составленный епископом Жоссеном словарик мог повести исследователей только по ложному пути. А вскоре бесследно исчез и оригинал пропетого Меторо текста.
В 1954 году в Рим для работы над архивом монашеского ордена, к которому принадлежал епископ Жоссен, прибыл молодой гамбургский этнограф Томас Бартель. Сюда его привела мысль отыскать следы текста и проверить, не содержит ли он все-таки чего-либо стоящего. И вот в старой, покрытой пылью невзрачной книге он обнаружил наконец «билингву» Жоссена — записанную усердным епископом на полинезийском и французском языках песню Меторо.
Обнаружив ее, Бартель понял то, что доставило столько трудностей его предшественникам: «билингва» оказалась вовсе и не билингвой. Вместе с тем она давала некоторые отправные пункты исследования, и мы хотели бы вкратце показать читателю, как молодой немецкий ученый пришел к первым осязаемым результатам.
Письмо острова Пасхи — оно имеет до 500 знаков, которые Бартель собирал, сравнивал и изучал годами, — покоится, очевидно, в значительной своей части на довольно хорошо известном принципе звукового ребуса. Так, например, в одном из текстов, причем религиозного содержания (что подтверждается его французским переводом и полинезийским прообразом этого перевода), имеется сильно стилизованное и упрощенное изображение раковины с раскрытыми створками. Слово «раковина» звучит в полинезийском pure; а pure означает также и «молитва»!
В итоге труднейшей, можно сказать, ювелирной работы, путем терпеливого и тщательного сравнения обеих языковых версий с рисуночным текстом «говорящего дерева» Томас Бартель уже к началу 1955 года смог получить, по его мнению, вполне достоверный, хотя и немногочисленный, основной состав знаков.
На рис. 193 изображено первое переведенное им предложение. Но, пожалуй, самым сенсационным результатом дешифровки Бартеля является прочтение часто повторяющегося рефрена: «И они вознесли молитвы к богу Рангитеа». Но именно так, «Рангитеа», или «Белое поле», называется один из островов Товарищества, удаленный от острова Пасхи на 3000 км! Если бы эта дешифровка подтвердилась, то впервые была бы конкретно разрешена проблема происхождения населения острова Пасхи, вопрос, по которому столь много дискутируют и горячо спорят в течение десятилетий археологи, историки и географы. Уж мы не говорим здесь о связанных с этой проблемой вопросах заселения Полинезии вообще, о вопросах древних связей между островом Пасхи и той страной на востоке — Перу инков, — откуда, согласно другой традиции, пришли предки современных жителей острова. Да, именно, «была бы разрешена», ибо мир специалистов далеко еще не един в своем приговоре дешифровке Бартеля.
Рис. 193. «Ронго, господин неба и земли, который создал свет» — начало надписи на табличке с острова Пасхи. Перевод по Томасу Бартелю: 1 — господин, 2 — неба; 3 — Ронго (имя бога); 4 — земли; 5 — сделал; 6 — свет.
К сожалению, все эти вопросы мы можем осветить только в самой сжатой форме. Остается лишь объяснить с точки зрения истории письма действительно ошеломляющее сходство определенных знаков письма долины Инда с некоторыми знаками письма острова Пасхи.