Рис. 212. Китайские детерминативы.
Рис. 213. Печатный шрифт «национального алфавита».
Сложность китайского письма с его тысячами знаков приносит, однако, большую практическую пользу в различных отношениях. Так, огромный ареал китайского языка распадается на многочисленные области распространения сильно отличающихся друг от друга диалектов. Понимание устной речи при этом часто затруднительно или вовсе невозможно, но письмо выступает здесь в роли объединяющего элемента, так как хотя такие понятия, как «рука», «человек», «корабль», в диалектах произносятся как различные слова, но на письме они всюду передаются одними и теми же знаками. Кроме того, все китайские слова в ходе языкового развития стянулись в односложные структуры, вследствие чего образовалось неисчислимое множество омонимов (в наших языках их лишь единицы, например, русское числительное три и повелительная форма три от глагола тереть, немецкое arm «бедный» и Arm «рука» и т. д.). Тоновое ударение, отличающее, например, huang2 «блестящий» от huang3 «возвышенный, выдающийся», не является совершенным различительным средством, так как, например, слово fu4 может обозначать «отец», «жена», «богатый», «посылать», «возвращаться» и т. д., слово li4 — «холм», «сила», «зернышко», «господствовать», «стоять» и т. д. В этом случае именно письмо является средством различения омонимов, потому что для каждого из перечисленных выше понятий существует свой знак на письме; fu4 «отец» пишется не так, как fu4 «посылать», и т. д.
Это преимущество словесного китайского письма, конечно, немедленно исчезло бы, если бы было принято латинское письмо; в таком случае общелитературный китайский язык станет непонятным, даже если ввести обозначение тонов.
Внутренняя форма письма.
Знаки китайского письма, прежде всего — рисунки, изображающие понятия вне связи с фонетикой; на рис. 211 показаны знаки, передающие понятия «ребенок», «дерево», «ворота», «стрела», «собака», «рука», «дождь», «поле» и т. д. Рисуночный характер еще ясно прослеживается в древнейших надписях, а у некоторых знаков, например «ребенок», «дерево», «ворота», «дождь», — ив современной форме письма. Как и на начальных этапах развития систем письма Передней Азии, абстрактные понятия и действия изображаются метафорически: «слово» или «говорить» — рот с выходящим дыханием, «рано» — солнце над горизонтом, «вечер» — полумесяц, «кровь» — ритуальный сосуд с кровью, «середина» — диск со стрелой, запретительное «нет!» — опущенный флажок. Удвоение знака может обозначать множественность: «близнецы» = дважды «ребенок», «лес» = дважды «дерево». Как и в Западной Азии, понятие может выражаться совокупностью знаков: «светлый» — солнце и луна, «рвать» — рука над деревом, «петь» — рот и птица; примечательно, что понятие «слушать» изображается с помощью уха и двери, а «ссориться» — как две женщины рядом.
Рис. 214. Слоговые знаки системы письма Ван-Чжао.
Рис. 215. Изречение из Библии (Иоанн, 3:16) в написании Ван-Чжао.
Но наряду с чисто понятийными знаками существуют и иероглифы с фонетическим элементом, которые преобладают численно в настоящее время, но прослеживаются еще и в древнейших надписях на костях. Рисунок поддающегося изображению понятия может обозначать абстрактное понятие, звучание которого сходно со звучанием первого; знак tsu2 «нога» обозначает и tsu2 «быть достаточным», ša «песок» может обозначать ša «громко». Эту разновидность звукового ребуса синологи называют «заимствованием». Здесь налицо тот же принцип, что и в случае с египетским 
«пловец с сетью», употребляющимся для обозначения 
«ризница», и с шумерским ti «стрела», употребляющимся вместо ti(l) «жить».
Значительно чаще встречаются более сложные случаи, когда звуковой заменитель этого рода связывается еще и со смысловым детерминативом, или в китайских терминах с так называемым главой класса: знак для ku3 «барабан» употребляется также и для ku3 «слепой», но с детерминативом «глаз», указывающим, что подразумевается ku3, связанное со зрением, а именно «слепой». Соответственно ma «конопля» ставится в случае ma «тереть» с детерминативом «рука» и для ma «пыль» — с детерминативом «земля», или hwa «цветок» — с детерминативом «лошадь» для выражения hwa «пегий конь», с детерминативом «говорить» — для hwa «кричать»; huang3 «царственный» с детерминативом «огонь» — для huang3 «блестящий». Последний пример показывает, что при этом допускаются и неточности в обозначении тонов, подобно тому как в шумерском ti «стрела» не вполне точно покрывает звуковой состав слова ti(l) «жить».