В основе перехода к следующей ступени развития письменности лежит, без сомнения, слово-звуковое письмо. В самом деле, если языки, которые передаются этим письмом, содержат множество односложных слов или если их многосложные слова имеют простую и закономерную структуру слогов, то слово-звуковое письмо развивается в слоговое письмо. Целый ряд словных письменностей можно рассматривать как стадию перехода к слоговому письму; в то же время чисто слоговое письмо встречается сравнительно редко. К наиболее известным видам этого письма относится японская слоговая письменность катакана, возникшая из китайских слов-знаков; происхождение ее из китайского обычного письма и звуковое значение показывает рис. 19.
Рис. 19. Слоговая японская письменность катакана в ее развитии из обычного китайского письма.
Строй подобной слоговой письменности кажется на первый взгляд необыкновенно простым и целесообразным. Пытались даже обосновать вывод, что слоговое письмо практичнее наших европейских буквенных письменностей — ведь последние должны записывать намного больше звуков. Предположение как будто довольно близкое к истине; однако при более внимательном рассмотрении оно оказывается несостоятельным. Слоговое письмо будет практичным лишь тогда, когда в языке имеется не слишком много слогов; в противном случае трудно охватить огромное количество слоговых знаков. Небольшое число слогов имеется только в тех языках, которые, как мы уже упоминали, отличаются простым строением слогов, допускающим чрезвычайно мало комбинаций звуков. И в этом-то отношении японский язык (правда, в древнем произношении) представлял собой идеальный случай: он знал только слоги типа «согласный звук + гласный» или слоги из одного гласного.
Если же, как почти во всех известных нам языках, звуковая структура языка сложнее и нередко друг за другом стоят несколько согласных, то для полной передачи звукового состава языка недостаточно и средств, используемых слоговым письмом. Развитие идет далее, к последней и высшей ступени — буквенному письму, которое, по крайней мере, в принципе, располагает соответствующим знаком для каждого отдельного звука.
Читатель, вероятно, удивится, узнав, что эта столь нам хорошо знакомая и само собой разумеющаяся, но в то же время последняя и наивысшая ступень развития была достигнута лишь в отдельных немногих районах Земли!
Те народы, которые вознеслись к этой ступени (и поднялись к ней от рисунка) и история развития письменности которых нам известна, прошли два различных пути. Один из них прослеживается в истории египетской письменности. Среди знаков этой письменности есть ряд так называемых односогласных знаков, обозначавших первоначально слова или слоги типа «согласный звук + гласный» (как, например, ка, ро и т. д.). Из них вследствие пренебрежения к гласным звукам (процесс, который мы едва ли можем себе отчетливо представить, но который обоснован своеобразием египетского языка) образовались настоящие буквы для передачи согласных звуков, то есть к, р и т. д.
Другой путь прошли древние семиты. Они как бы отделили начальный звук слова от самого слова и стали писать все слово-знак только для выражения этого начального звука. Так, из древнего рисуночного знака-слова 
бет «дом» (он, вероятно, восходит к египетским-иероглифам 
и, возможно, к синайскому знаку 
) возникла буква б, древнее название которой нам известно из греческого обозначения «бета». Этот принцип, то есть написание прежним словом-знаком начального звука данного слова-знака и тем самым превращение прежнего слова-знака в звуковой знак, называют греческим словом акрофония. Хотя слово это не очень привычно нашему слуху, существо дела давно знакомо каждому. Кому не приходилось передавать по буквам свое имя или фамилию по телефону? «Глеб… да нет, не Лев, а Глеб… Григорий, Людмила, Евгений, Борис!» Это и есть повседневная акрофония.
Рис. 20. Древнесемитский алфавит.
Иные не без благоговения станут рассматривать древнесемитские письменные знаки, которые являются прародителями и наших алфавитных букв. Однако при более тщательном наблюдении не остаются в тени и слабые стороны этого почтенного буквенного алфавита: ведь он даже не имеет знаков, выражающих гласные звуки! Для древних семитов (как и для древних египтян) это, правда, не было заметным недостатком, ибо строй их языков отводит гласным в сравнении с согласными роль намного менее значительную, чем та, которую они играют у нас. Поэтому именно индоевропейцам выпало на долю увенчать буквенное письмо большей полнотой и однозначностью.