Несмотря на эту трагедию и первоначальную неуверенность, у командиров и адмиралов не было сомнения в том, что ВМС США будут посылать подводные лодки к советским берегам. Через девять дней после гибели «Кочино» разведывательный самолет ВВС США получил доказательство того, что Советский Союз взорвал ядерное устройство. Предполагавшаяся угроза, из-за которой в шпионский поход была послана подводная лодка, обретала вполне реальные черты.
Глава 2
ВИСКИ ДАВАЙ, ДАВАЙ!
Подводная лодка «Гаджен» (бортовой номер SS-567) вошла в порт Йокосука в воскресенье, 21 июля 1957 года. Это была последняя остановка, где экипажи подводных лодок, идущие из Перл-Харбора и Сан Диего, могли подготовиться к тайному проникновению к советским берегам. Сюда же они и возвращались после выполнения заданий, чтобы отпраздновать успех, расслабиться и подготовиться к новым выходам. Порт Йокосука стал шпионским центром.
Эта база на оконечности Токийской бухты отличалась смесью шпионажа, пьянства, напряженности и расслабления. В свое время эта японская военно-морская база была захвачена союзниками. Здесь рядовые матросы могли упиваться до чертиков, а офицеры создали в доме без лифта свое «подводное убежище» с баром и несколькими комнатами, где было много бархата и картин с голыми женщинами.
Прошло восемь лет со дня гибели «Кочино», и подводные силы уже стали неотъемлемой частью в деятельности разведки в годы «холодной войны». Они окончательно подтвердили свою значимость во время корейской войны, когда дизельные подлодки со шнорхелем направлялись в Японское море для наблюдения за попытками Советского Союза вмешаться в эту войну. С тех пор даже самые консервативные представители подводных сил признали большое значение непосредственного нахождения подлодок у побережья противника для наблюдения за движением его кораблей. До тех пор, пока не разразится война, разведка будет являться главной задачей для подводников, поскольку они являются основной силой для сбора подробной информации о строительстве советских ВМС, которое разворачивалось полным ходом.
Шпионские подводные лодки уже доставили информацию о том, что на советских судоверфях ускоренными темпами шло строительство подводных лодок большого радиуса действия, в том числе более 20 лодок типа «Виски» и «Зулу», оборудованных шнорхелями. Советское высшее командование дало понять, что готовится бросить вызов американским ВМС в Мировом океане, используя для этого подводные лодки. Пока же советские подводники только учились управлять своими лодками. К примеру, в одном из первых испытательных походов продолжительностью 30 суток на подлодке типа «Виски» у личного состава под разрушительным воздействием вредных газов неимоверно распухали руки и ноги. Несмотря на возникающие проблемы, советские подводные силы продолжали развиваться. Были получены сведения, хотя и не подтвержденные, что советские ВМС переоборудуют некоторые свои лодки типа «Зулу» под вооружение их ракетами, возможно, с атомными боеголовками.
Этого было достаточно, чтобы убедить самых приверженных традициям адмиралов, что идея шпионской деятельности подводных лодок – есть нечто большее, чем кормушка для группы эрудированных аналитиков, спрятавшихся в недрах военно-морской разведки, до сих пор загадочной для ЦРУ. Осознав, что они могут использовать подлодки для сбора ценной информации, адмиралы, возглавлявшие Атлантический и Тихоокеанский флоты, взяли на себя руководство всей шпионской деятельностью подводных сил. По их приказам подлодки скрывались в воде, ходили на перископной глубине, наблюдая круглый год, за исключением самых холодных месяцев, как вводятся в строй новейшие советские подлодки. Это давало подводникам дополнительную возможность поддерживать свою боевую готовность не только путем участия в учениях с дружественными флотами, но и путем захода в советские воды и встречи лицом к лицу с вероятным противником.
Главным приоритетом для любого командира шпионской подлодки было то, что на флоте называлось: «признаки и предупредительный сигнал». Им предлагалось забыть об осторожности, о радиомолчании и направлять сигнал домой, если обнаружат любые признаки мобилизации советских ВМС или о возможной подготовке к нападению на американские шпионские подводные лодки, которые теперь также использовали более усовершенствованные варианты «ушей Остина» для контроля за испытаниями советских ракет. Эти подводные лодки, имея антенны в состоянии постоянной готовности, непрерывно слушали различные переговоры в эфире, из которых ВМС США могли получать информацию о количестве советских кораблей и подлодок, готовых к выходу в море, и какова может быть их тактика в военное время.
Все больше и больше флотские адмиралы консультировались с военно-морской разведкой, становясь партнерами в шпионаже. Офицеры разведки приглашали подводников проходить подготовку вместе с ними, указав в одном из приглашений, что они занимаются «второй из наиболее древних профессий в мире», той, в которой «морали еще меньше, чем в первой».
Большинству высших правительственных чиновников почти ничего не сообщалось о том риске, которому подвергаются подводные силы, или о том, что ведутся какие-то странные игры «настоящих мужчин». В то время, когда президент Эйзенхауэр с большим сомнением разрешил полеты самолетов У-2 над Россией, опасаясь возможности вызвать раздражение советского премьера Н. С. Хрущева, многие командиры американских подлодок, полагая, что это их работа, забывали требования международного права и запросто заходили в советские территориальные воды. Командующие флотами оценивали своих командиров подлодок по критерию – как долго они держали свои «глаза и уши» над водой. Чем более дерзкая попытка, тем более высокая оценка. Это стало своего рода состязанием на браваду среди командиров и экипажей лодок. Для большинства командиров лодок эти дни неограниченного риска будут характеризовать верхнюю точку в их карьере. Несомненно было напряжение, и большое. Некоторые ветераны-командиры лодок за продолжительный поход в западной части Тихого океана теряли до 9 килограммов собственного веса. Никто заранее не знал, попадет или нет в стрессовую ситуацию.
Подлодка «Гаджен» вышла из Йокосуки в свой очередной поход к советским берегам под командованием капитан-лейтенанта Нормана Бессака. В свое время он уже проводил «Гаджен» незамеченной под группой советских кораблей, плававших в ледовых северных водах. Теперь же он вел лодку прямо в советские территориальные воды. Впервые ему придется командовать в таких опасных условиях. Этого тридцатичетырехлетнего капитан-лейтенанта всегда отличало стремление к приключениям. За полтора года командования «Гаджен» он убедил экипаж лодки в том, что является одним из самых бесшабашных командиров.
В этом у него было много общего со «спуками», прикомандированными к его лодке. Они сами выбрали свое назначение, они были основными военно-морскими шпионами и перехватчиками радиотелефонных переговоров. Они могли летать на шпионских самолетах ВМС и каждый вечер успевать домой к ужину, могли спать с женами, вместо того чтобы дремать бок о бок с полудюжиной матросов или в обнимку с парой торпед. Но для «спуков» почти все, сказанное о подводных лодках, казалось признаком значимости и драмы. Они буднично прибывали на лодку в форменной одежде, подобной той, которую носил Остин на «Кочино», т. е. заменив свои прежние эмблемы на эмблемы радистов. В их письменных предписаниях было написано: «прибыть на засекреченный корабль».