«При начале действия ветер и течение нанесли лодку на якорный канат плота, за который гребки лодки зацепились и запутались, так что для дальнейшего плавания надобно было отрубить якорный канат и лодка тронулась с места, имея гребок с правой стороны сломанным. По сей причине она получила под водою косвенный ход и с трудом могла быть направляема к выставленному впереди для подорвания двухмачтовому транспортному судну.
По отплытии 50 сажен (106,7 м) под водою воспламенены были две ракеты, которые по причине сильного волнения не могли долететь до своей цели и разорвались в волнах не в далеком расстоянии от лодки. Трубы, в которых находились ракеты, из опасения, чтобы оные не подмочило, были по распоряжению английского ракетного мастера Нассенберда закрыты герметически, отчего по выпуске пяти ракет трубы, наполнясь водою, значительно увеличили тяжесть лодки и были причиною неожиданного погружения оной. Между тем волною захлестнуло разговорную трубу и не прежде как через четверть часа после отлития воды можно было продолжать дальнейший путь.
По приближении к судну мина, находившаяся на носу лодки, притиснута была к судну удачно, самая же лодка течением была увлечена почти под киль судна, но… плывший сзади катер взял оную на буксир.
По отплытии… с помощью катера на значительное расстояние… взорвана была вышеупомянутая воткнутая в судно мина в 20 фунтов пороха и взрывом оной судно начало тонуть»[45].
Убедившись уже на первых испытаниях в том, насколько ограничены ходовые возможности лодки при использовании для передвижения ручного привода, Шильдер построил в 1836 г. для своей лодки специальную плавучую пристань. Идея была весьма рациональной: она открывала возможность удобной транспортировки лодки в заданный район действий водным путем. Бревенчатый набор плота с дощатым настилом имел позади вырез, где как в плавучем доке помещалась лодка. Легкий дощатый мостик перекрывал вырез сзади. Плот защищал лодку от волн и облегчал снаряжение ее перед плаванием. В носовой части плота находились три пусковых станка для ракет, отделенных от лодки защитным экраном из массивных досок. Таким образом, плот одновременно служил и плавбазой, и ракетной плавбатареей.
Различные попытки Шильдера усовершенствовать конструкцию лодки (в частности, снабдить ее водометным движителем с ручным приводом) оказались безуспешными.
Вот выдержка из отчета о последних испытаниях №№ 51–52, состоявшихся 24–25 сентября 1841 г. в Кронштадте, на канале Петра Великого:
«Вначале предположено было лодку погрузить в воду, приблизить вдоль канала к одному из стоявших там судов, назначенных для входа в док, воткнуть в него твердо штырь с мешком, наполненным песком, долженствовавшим представить мину и по исполнении отойти назад без штыря.
…По входе в лодку 6 человек нижних чинов с I офицером, наложили на палубу ея балласт и погрузили на такую глубину, что башни были обнаружены I футом над поверхностью воды. В таком положении лодка оставалась в продолжение всего опыта. Она спущена в ход вдоль канала и продолжала движение свое посредством действия гребков, причем генерал-адъютант Шильдер, следуя непосредственно за подводной лодкой, с катера направлял ход ея приказанием чрез разговорную трубку, укрепленную в башне лодки, класть руль по его усмотрению — вправо или влево. Движение лодки было весьма медленным и в продолжение 35 минут времени пройдя только 183 сажени (390 м) она не смогла продолжать плавания по случаю перелома стержня одного из гребков, за сим лодка прибуксирована обратно к пристани».
Специальный Комитет о подводных опытах[46] пришел к вполне обоснованному заключению (против которого был один только Шильдер):
«Удостоверившись, что лодка эта не представляет и при лучшем ее устройстве никакого ручательства к надежному употреблению ея против неприятеля, где неминуемо должна быть совершенно предоставлена собственному своему управлению, комитет положил, что бесполезно было бы продолжать испытания, которые, не обещая желаемого успеха, сопряжены со значительными издержками и опасностью для употребления при этом людей».
Военный министр, граф А. И. Чернышев (1785–1857), 8 октября 1841 г. в ответ на заключение Комитета наложил следующую резолюцию: «Высочайше повелено дальнейшие опыты над подводною лодкой прекратить и вместе с тем обратить особенное внимание на усовершенствование подводных мин и действие ракет»…
Саму лодку передали изобретателю, по его просьбе, для «партикулярных занятий с оною». Ряд лет лодка находилась возле дачи Шильдера у Петровского острова. В конце концов, не имея больше времени и средств продолжать опыты, он разобрал лодку и продал ее в виде металлолома.
Вследствие того, что вся информация, имевшая отношение к подводной лодке Шильдера, долгое время считалась секретной, о ней просто забыли. Свыше 100 лет эта субмарина оставалась неизвестной даже российским историкам подводного судостроения, не говоря уже о западных авторах. Именно поэтому практически все исследователи отмечали в своих публикациях длительный перерыв в создании новых субмарин после Джонсона (1820 г.), до реализации проектов Пайерна и Бауэра (1846–1850 гг.).
Тем не менее, следует восстановить историческую справедливость. Генералу Шильдеру принадлежит несомненный приоритет в следующем:
Он впервые построил металлическую боевую субмарину («ящик» Папена трудно считать подводной лодкой, скорее, это проверка гипотезы о возможности постройки судов из металла, способных плавать);
Он создал подводную мину с электрическим запалом, опередив американца Кольта на 7 лет и впервые вооружил ею подводную лодку;
Он также впервые вооружил подводную лодку пороховыми ракетами и осуществил их запуск из подводного положения;
Он впервые попытался реально применить перископ для наблюдения за водной поверхностью.
Немного упрощая проблему, можно сказать, что главную трудность для конструкторов подводных лодок вплоть до середины XIX века представляла проблема безопасного погружения и всплытия. Правда, сами они далеко не всегда это понимали.
Хорошо сказал один автор:
«Многие конструкторы прошлого времени, когда только создавались основы подводного плавания, обращали всё внимание на сравнительно второстепенные вещи, а о главном не думали. Важнейшей проблемой подводной лодки оказалось требование обеспечить ее равновесие в любое время. Если вес корабля увеличится, судно погрузится глубже, — ровно настолько, насколько увеличится вес вытесненного объема воды. И это будет продолжаться до тех пор, пока весь запас плавучести не будет исчерпан.
Что будет происходить с подводной лодкой? Пока она находится на поверхности воды в непогруженном состоянии, она ведет себя как обыкновенное судно. Но вот лодка начинает погружаться и достигает положения, когда вес ее делается равен весу воды, вытесненной всем ее объемом. С этого момента лодка действительно переходит в подводное состояние.
Но как будет обстоять дело с равновесием? Никак, потому что его не будет. Точнее говоря, это будет состояние неустойчивого равновесия. Достаточно одного килограмма (теоретически даже совсем ничтожной величины), чтобы лодка начала погружаться и, наоборот, стоит ей облегчить себя на самую малость и лодка поднимется кверху.
45
Русский фунт (409,51 г) меньше английского (453,59 г), следовательно, в мине было 8,2 кг пороха.
46
Этот комитет был создан еще в 1839 г. В него входили инженер-генералы Витовтов, Казин, Козен и сам Шильдер, инженер-полковники Внуков и Соболевский, контр-адмирал Чистяков, ученый-электротехник Якоби.