– Не нужно, – сказал Дэвид.
– Пора, Дэвид, – прошептал я со смутной, возникшей где-то в глубине сознания мыслью о том, как будет разочарован Мариус.
Услышал ли меня Дэвид? Наверное, я говорил слишком тихо. Из камина послышался негромкий треск – возможно, рассыпались сгоревшие дрова или огонь добрался до таившейся в сердцевине сочной влаги. Я снова увидел холодную спальню своего детства, и внезапно мне показалось, будто я обнимаю одну из своих ленивых, любящих, больших собак. Наблюдать, как волк убивает собаку… Чудовищное зрелище!
Лучше бы я в тот день умер. Даже самому лучшему охотнику не по силам уничтожить стаю волков. Возможно, в этом и состояла космическая ошибка. И если между всеми этими событиями на самом деле существует какая-то связь, то мне было суждено уйти, но я осмелился перехитрить судьбу и попался на глаза дьяволу. «Убийца Волков», – с какой любовью произносил эти слова вампир Магнус, пока нес меня в свое логово!
Дэвид откинулся в кресле, рассеянно поставил одну ногу на каминную решетку и смотрел в огонь. Он был глубоко расстроен, даже в панике, хотя очень хорошо это скрывал.
– Это не будет больно? – спросил он, обернувшись.
Сначала я даже не понял, о чем речь. Но потом вспомнил.
И усмехнулся.
– Я пришел проститься и узнать, уверен ли ты, что принял правильное решение. Мне почему-то казалось, что следует сообщить тебе о том, что я ухожу и что это твой последний шанс. Все происходящее показалось мне вдруг забавным. Ты пойдешь за мной? Или ты считаешь, что это просто новый предлог? Впрочем, какая теперь разница?
– Как Магнус в твоей книге, – сказал он. – Ты сделаешь себе наследника и уйдешь в огонь.
– Это была не просто книга, – ответил я, вовсе не собираясь спорить и недоумевая, почему мои слова звучат, как будто я пытаюсь что-то ему доказать. – Ну да, возможно, что-то в этом роде. Честно говоря, я не знаю.
– Зачем тебе убивать себя? – в голосе его слышалось отчаяние.
Как много зла принес я этому человеку!
Я посмотрел на распластанную тигровую шкуру с великолепными черными полосами на рыжем фоне густой шерсти.
– Это был людоед, да? – спросил я.
Он заколебался, словно не до конца понял вопрос, потом, очнувшись, кивнул.
– Да. – Бросив взгляд на тигра, он снова перевел его на меня. – Я не хочу, чтобы ты это делал. Бога ради, подожди. Не нужно. Почему сегодня, почему не в другую ночь?
Мне невольно стало смешно.
– Сегодня ночь подходящая. Нет, я ухожу. – Внезапно я осознал, что решился всерьез, и ужасно обрадовался. Будь это просто фантазией, я не смог бы ему рассказать. – Я придумал метод. Незадолго до восхода солнца я поднимусь как можно выше. В этом случае мне не удастся найти укрытие. Земля в той пустыне очень твердая.
И я умру в огне. Не от холода и в окружении волков, как на горе. От жара, как Клодия.
– Нет, не нужно. – Как серьезно, убедительно произнес он это. Но тщетно.
– Хочешь получить кровь? – спросил я. – Это не займет много времени. И почти не причинит тебе боли. Я убежден, что остальные тебя не тронут. Я сделаю тебя таким сильным, что любая их попытка будет обречена на провал.
И вновь я поступал совсем как Магнус, который оставил меня сиротой, даже не предупредив об опасности, грозящей со стороны Армана и его древней общины, – о том, что они станут меня преследовать, проклянут и попытаются положить конец моей юной жизни. Но Магнус-то знал, что выиграю я.
– Лестат, мне не нужна кровь. Но я хочу, чтобы ты остался. Послушай, подари мне еще несколько ночей. Всего только несколько. Во имя дружбы, Лестат, останься у меня. Разве ты не можешь уделить мне эти немногие часы. И тогда, если ты по-прежнему будешь настаивать на своем, я больше не стану спорить.
– Почему?
Пораженный, казалось, моим вопросом, он ответил:
– Дай мне возможность поговорить с тобой, убедить тебя изменить свое решение.
– Ты убил тигра совсем молодым, да? Это было в Индии? – Я осмотрел остальные трофеи. – Я видел этого тигра во сне.
Он не ответил. Вид у него был взволнованный и растерянный.
– Я причинил тебе много зла, – продолжал я. – Я заставил тебя углубиться в воспоминания молодости. Я дал тебе понять, что такое время, а раньше ты его практически не ощущал.
Он изменился в лице, но вновь покачал головой, хотя мои слова его явно ранили.
– Дэвид, возьми мою кровь, пока я еще здесь, – отчаянно прошептал я. – Тебе и года не осталось. Рядом с тобой я слышу это совершенно отчетливо! У тебя очень слабое сердце.