Царь Древнего Вавилона не декларировал своего понимания справедливости. Ответ на этот вопрос дают статьи его законов. В них воплощена следующая мысль Хаммурапи: справедливо то, что обеспечивает охрану существующих форм хозяйствования, прежде всего экономическую основу страны — поливное земледелие, служит пользе государства и общества, укрепляет правопорядок, а также существующую систему и иерархию ценностей.
В частности, арендатор, даже если он не воспользовался предоставленным ему правом аренды, обязан был вернуть собственнику участок земли, предварительно обработав его. Необработанное поле в условиях жаркого климата потребовало бы от хозяина дополнительных усилий и расходов.
Раб мог жениться на свободной женщине, построить дом, обзавестись другим имуществом. Очевидно, что у раба, имеющего семью и свое жилище, больше стимулов к труду и повиновению.
Чтобы предотвратить притеснение «слабых сильными» — закабаление крестьян-общинников, основных налогоплательщиков, их кредиторами, Хаммурапи считал справедливым ограничить право должника распоряжаться урожаем со своего поля или сада. Должнику предписывалось самому собрать урожай, продать его и расплатиться с кредитором, но не отдавать последнему за долги.
Жизнь и здоровье должника, продавшего себя или членов своей семьи в кабалу, в рабство, защищались законом, а срок кабалы, самопродажи и продажи членов семьи в рабство ограничивался тремя годами. Рост численности закабаленных был чреват социальным взрывом, смутой.
Свидетельством глубокого и разностороннего подхода правителя Древнего Вавилона к принципу справедливости является реализация этого принципа в системе наказаний за уголовные преступления и проступки. К убийцам, ворам, грабителям законы царя Хаммурапи предписывали применять смертную казнь независимо от статуса лица, совершившего противоправное деяние, «чтобы погубить преступников и злых».
При нанесении тяжких телесных повреждений — выбил глаз, сломал руку — свободным человеком свободному человеку справедливость восстанавливалась с помощью талиона — «око за око», чтобы «сильные не притесняли слабых».
При посягательстве свободного человека на честь и достоинство также свободного человека, но «большего по положению», применялся не принцип талиона — он уравнял бы обидчика и потерпевшего, а телесное наказание. Например, за удар по щеке было установлено наказание: публичная порка — 60 ударов плетью из воловьей кожи. Тем самым охранялись устои общества и государства, сложившаяся политическая и социальная структура.
Убежденность Хаммурапи в том, что только с помощью справедливых законов государство может эффективно управлять обществом, что законы, а не деяния, перечисленные в прологе, — главная ценность, которую он оставляет после себя потомкам, пронизывает все содержание эпилога — заключительной части Законника.
Хаммурапи призывал, буквально заклинал своих преемников, будущих царей Вавилона, сохранить в неприкосновенности его законы. «На будущие времена: царь, который будет в стране, пусть хранит справедливые слова, которые я начертал на своей стеле, пусть не изменит законы страны, которые я установил, решения страны, которые я решил, пусть не отвергнет моих указов».
Тому, кто не будет чтить его постановления, ликвидирует законы, которые он установил, исказит его слова, указы, Хаммурапи грозил небесными и земными карами, прежде всего смутой, восстанием: «Пусть Эллиль — владыка, определяющий судьбы, веления которого неотменяемы, возвеличивший мое царство, раздует в его жилище неподавимое восстание, губительную для него смуту, пусть определит ему в качестве судьбы тяжкое правление, краткие дни, голодные годы, беспросветную тьму, внезапную смерть, пусть он повелит своими почтенными устами погибель его города, рассеяние его людей, порабощение его царства, уничтожение в стране его имени и его названия».
В конечном счете основной идеей Хаммурапи, хотя им и не сформулированной, но логически вытекающей из всего содержания Законника, является мысль о том, что счастлив лишь тот народ, который управляется справедливыми законами. В них истинное могущество государства, в незыблемости законов — залог его прочности.
Политическую и правовую мысль Древней Индии отличали не только форма выражения, но и более углубленная, чем в Египте и Месопотамии, разработка традиционных для Востока проблем, и в первую очередь таких, как природа, существо и характер власти монарха.