В результате указанного соединения, взаимного переплетения и обогащения образовался известный сплав культур, сформировалась цивилизация эллинизма. Термин, пущенный в научный оборот немецким историком XIX в. И. Дройзеном, обозначил культурное течение, родившееся из смешения греческих идейных элементов с восточными. Оно проявило себя в области политики и права, религии и науки, языка и литературы, в общественной жизни и в быту. Эллинизм материализовался в государственно-правовое учение и политические институты и плодотворнейшим образом развивался на трех континентах — царство Птолемеев (Египет), Селевкидов (Сирия, Месопотамия, Иран), Македония (юг Европы, Средиземноморье). Соединение элементов восточных и эллинских воззрений породило мощные научные центры в Александрии, Антиохии, Пергаме и оказало огромное влияние на развитие римской и мировой культуры. Зародившись на Востоке, новая система идей, принципов и понятий захлестнула мощной волной саму Грецию и Рим и без труда одержала решительную победу над политическим завоевателем всего древнего мира. Эллинизм, образуя античное универсальное миросозерцание, стал крепким цементом последней всемирной монархии древности, пока не уступил своего места христианству, принеся пользу и ему в деле формального развития[25]. Феномен эллинизма помогает и нам в начале XXI в. отрешиться от представления об истории политических учений как об исключительно антагонистической борьбе идей, обеспечивающей их смену. Выходило так, что если этой борьбы нет, то нет и смены идей, а значит, их история прекращается. Разумеется, данное замечание, сделанное между прочим, надлежит понимать не как отход от темы, а как ее уточнение.
Существует множество периодизаций истории античной Греции. Чистые историки выделяют пять периодов: 1) эгейский или крито-микенский (3—2-е тыс. до н. э.); 2) предполисный (XI—IX вв. до н. э.); 3) архаический (VIII—VI вв. до н. э.); 4) классический (V—IV вв. до н. э.); 5) эллинистический (вторая половина IV — середина I в. до н. э.)[26].
Те, кто изучает особенные аспекты Античности, например религиозно-философский, связывают начало ее истории с созданием величественной олимпийской религии (VII в. до н. э.). Следующие века (VI—IV вв. до н. э.) — с зарождением и развитием высшей философии, какую только знал древний мир; период с III в. до н. э. называют эллинистическим. В I в. до н. э. наступает господство эклектизма[27]. Если же непосредственно иметь в виду только историю политической мысли, то, конечно, следует ориентироваться на мнение специалистов, отмечающих ранний период (IX—VI вв. до н. э.), второй период (V — первая половина IV в. до н. э.) и, наконец, третий период, охватывавший вторую половину IV в. до II в. до н. э. — время эллинизма[28].
Понятно, что известный разброс многочисленных периодизаций объясняется различием их основания (fundamentis classificationis), хронологией, географией, принадлежностью к тем или иным школам и т. д. Но беда в том, что интересующая нас самая ранняя фаза первого периода также отличается неопределенностью. Так, из более чем тысячелетней истории античной философии (VII—VI вв. н. э.) в литературе выделяют период ее становления, формирования. Это то время, когда любомудрие возникло, но еще не отвечало таким критериям научности, как, скажем, систематизированностъ. Очевидно также и то, что, помимо трудностей хронологии, есть трудности содержательного плана. И здесь, думается, нельзя не согласиться с известным швейцарским антиковедом А. Боннаром в том, что периоды возникновения цивилизаций «всегда окутаны мраком», они куда сложнее для понимания, чем периоды их упадка, когда исследователю понятнее, «в результате каких причин и при наличии каких условий человеческие общества создают культурные ценности и что они утрачивают при исчезновении этих ценностей»[29].
При всей кажущейся бесперспективности попытки найти punctum saliens — ключевой пункт, источник, начальную точку, откуда, как говорит русская летопись, «есть пошла» история политических учений Древней Греции, обязательно надо рискнуть приоткрыть завесу веков. Эта необходимость вызывается самим объектом изучения. Почему важен момент становления предмета исследования? Потому, что генезис его позволяет точнее и определеннее выявить его сущность, проследить направления развития, дать более точную характеристику его содержанию, обнаружить специфику его форм. Эта специфика, особенность политико-правового знания на античном Западе ощущается именно с момента становления.
Даже с учетом известных расхождений приведенных (и многих не приведенных) периодизаций ясно, что формирование политико-правовой идеологии в античной Греции было связано с возникновением древнегреческой государственности. Этому периоду свойственна известная рационализация политико-правовых представлений. В указанное время протекало творчество Гомера, Гесиода, знаменитых «семи мудрецов». Название «семь мудрецов» закрепилось за группой исторических лиц, главным образом политических и государственных деятелей, законодателей и философов первой половины VI в. до н. э. Справедливости ради отметим, что состав группы «семи мудрецов» в различных источниках варьируется (в разных комбинациях упоминается до семнадцати имен), но неизменное ядро составляют: Фалес Милетский, Биант из Приены, Питтак из Митилены, Солон Афинский. Однако в каноне «Семь мудрецов», составленном Деметрием Фалерским, мыслителем и правителем Афин в IV в. до н. э., к ним добавлены Клеобул из Линда, Периандр Коринфский и Хилон из Лакедемона.
28
См.: История политических и правовых учений / под общ. ред. В. С. Нерсесянца. М., 1983. С. 37.