В традициях древнегреческой политической культуры немало особенностей. Но, пожалуй, главную составляли люди, ее идеологи. Сократ, не написавший ни строчки, находился всегда с народом и в народе — на базарной площади, в собрании, на улицах. Он постоянно вел диалоги с каждым: простолюдином и магистратом, едва грамотным ремесленником и искушенным философом. Сократ выполнял роль социального фермента, поднимавшего как на дрожжах правосознание сограждан, задавал высокую планку правовой культуре, выжигал иронией ростки правового нигилизма, аполитичности, антиобщественные взгляды. Его ирония — не только склад насмешливого ума, но и проявление критического подхода. Он подчеркивал, что политическая мудрость есть результат напряженных занятий, усилий разума. Он строго относился к себе (знаменитое «я знаю, что ничего не знаю»), но резко выступал и против поверхностного знания софистов, будучи уверен в том, что полузнание в политике может принести большие беды городу-государству. Не случайно от «полиса» происходят слова и «политика», и «война». Учитель Платона и Аристотеля заявлял, что политикой не занимается, ибо неискусен, выступал против доктринерства, политического честолюбия, корысти и, по-видимому, предвидел опасность абсолютной политизации общества.
Подобную функцию в Риме выполняли римские юристы, но они консультировали население по конкретным вопросам права. В Афинах «учителями жизни» выступали ученики Сократа: Платон, Аристотель, другие мыслители. Не ко всем из них судьба оказалась благосклонной: Гераклит из Эфеса, Демокрит из Абдер ушли в мир иной без надежды на признание, Сократ оказался приговоренным к смерти, Платона постигли неудачи в практической политике и реализации своего проекта идеального государства. Протагор, Анаксагор спасались бегством из Афин. Интерес к античной политико-правовой мысли, к личностям ее идеологов не случаен, так как нити, связывающие современную культуру с античной, не только не ослабевают, но все более укрепляются. Меняющийся в исторической перспективе образ Античности привлекает внимание исследователя начала XXI в. выявившимися еще в древние времена общечеловеческими культурными ценностями.
§ 4. Становление политико-правовой мысли в Древнем Риме
История становления и развития государственного и политико-правового знания в Древнем Риме имеет много общего с подобной же историей античной Греции. Это прежде всего общность происхождения как греков (эллинов), так и римлян (италийцев) от арийцев, на что указывают общие лингвистические корни, одинаковые понятия, последующее обособление отдельных этнических ветвей (ионийцы, дарийцы и т. д. и соответственно латины, умбры и т. д.).
И греки, и римляне прошли одинаковые стадии в экономике: пастушество, обработка земли, приручение животных, а также в культуре, образе жизни. Им в равной мере свойственны внешние бытовые формы: моногамная семья, одно божество домашнего очага, даже один способ добывания огня. Правовые установления и процедуры, политико-государственные формы и институты тоже во многом сходны: царский период, народное собрание, сенат, в ранний период правосудие и судоустройство, виды наказаний. Во внешней политике характерно установление союзнических связей и договорных отношений с иными племенами и т. д.
Тем не менее подмеченные еще в XIX в. (Т. Моммзен и др.) подобия и параллели не должны скрывать и существенных отличий, часть из которых очевидна уже при взгляде на карту: изрезанность береговой линии Пелопоннеса, наличие бесчисленных бухт и гаваней, островов и почти полное отсутствие всего этого на Апеннинах. Напротив, великолепные условия для земледелия и скотоводства в Италии (не случайно лат. vitellus — теленок, отсюда — страна телят) и весьма скромные в этом отношении возможности Греции. Наиболее развитые области Эллады — Аттика, Македония — «смотрят» на Восток; Этрурия, Лациум, Кампания обращены на Запад. Географическое положение стимулировало греков на строительство великолепного флота, на развитие мореходства; римляне на первых порах недооценили корабельное искусство, что стоило им серьезных неудач в первых военных кампаниях против Карфагена.