Учение стоицизма удачно сочеталось с языческими, мистическими позициями, защищавшимися Посидонием, и выражало общественную, государственную потребность в религии. При всей сложности разработки проблем сознания стоическая философия оказала положительное влияние на развитие представлений о праве в его важнейшем компоненте — его духовной стороне. Пристального внимания юриста заслуживают рассуждения стоиков в области логики, науки о мышлении; сюда же они включали теорию познания, целостное учение о языке, риторику и диалектику. Из различных частей души стоики выделяли голос, полагая, что в диалектическом познании следует начинать с изучения звука. Звук для них — не простое колыхание воздуха, ему «свойственно восприятие», он «оказывает действие».
В ходе интерпретационной деятельности римские юристы, без сомнения, опирались на стоические представления о творческих «семенных мыслях», о человеческой мысли как «внутреннем невысказанном слове», отличающемся от уже высказанного слова, по которому и следует судить о проявлении его рассудка и индивидуальной воли. Предложенное стоиками решение проблемы истинных и ложных суждений, постижения истины оказалось весьма конструктивным для совершенствования римского права. Оно способствовало успешной разработке таких тонких правовых институтов, как презумпция, преюдиция, позволило поставить на службу практической юриспруденции такое отличительное свойство права, как фиктивность. С тех пор фикция выступает у юристов как определенный прием мышления. В результате использования идеализации создается фиктивный объект, который «вкрапляется» в юридическое бытие и играет роль юридического факта, необходимого для возникновения, изменения или прекращения правоотношения.
Стоическое учение о добродетели продолжает и развивает этическую точку зрения на право, которая становится характерной отличительной чертой политико-юридических представлений римлян с самого раннего периода разработки законодательного материала. Добродетель, составляющую цель человеческой жизни, обеспечивает только честное поведение, соответствующее природе. Первичными добродетелями у стоиков выступают справедливость, мужество, умеренность, благоразумие. «Добродетельное» (законопослушное) поведение есть благо, противоположное ему — «зло» (правонарушение). Разум побуждает нас к «надлежащим» (согласованным с природой вещей, правомерным) поступкам, страсти, вызывающие не согласные с природой движения души, — к «ненадлежащим».
Терминология стоиков в начале 3-го тыс. может показаться архаичной, но, по существу, используя понятийный аппарат своего времени, античные мудрецы затрагивали сложнейшую проблематику соотношения морали и права, этического — юридического, правомерного — неправомерного, социально полезного — антиобщественного.
Как будто заглядывая в сегодня, они советовали государственному мужу, находясь на службе, обуздывать собственные пороки и поощрять правомерное, добродетельное поведение других. Добродетель определялась ими вполне ригористически как разумение, знание о добре и зле и выделялось как единственное благо, а порок — как единственное зло; все остальное они считали безразличным, как могущее содействовать и добродетели, и пороку. В сфере «безразличного» выделялись вещи «предпочтительные» (например, здоровье, богатство) и «непредпочтительные» (старость, бедность). Отнесение богатства, силы, славы, удовольствий, знатности и т. п. к «безразличным» благам в условиях тогдашнего рыночного, потребительского общества требовало не только научной объективности, но и гражданской смелости.
Этический идеал ранних стоиков — мудрец, достигший добродетели и бесстрастия, «довлеющий себе», т. е. не зависящий от внешних обстоятельств. Он принимает участие в общественных делах и действует в согласии с природным законом, добровольно следуя судьбе, которая «желающих ведет, нежелающих тащит». Все поступки мудрого человека правильны («прямодеяние»), поскольку исходят из постоянного добродетельного склада души, внутренней невозможности поступить иначе. Еще не зная ничего о стоицизме, антики поступали по велению сердца, совершая военные и гражданские подвиги, которыми наполнена история Греции и Рима. Но стоики выделяли в выдающихся деяниях своих предков не достижение возвышенной цели, часто непосильное обычному человеку. В соотношении «героический, моральный идеал» — «обычная правовая норма» стоики склонялись ко второму. Иными словами, их привлекал правомерный, законопослушный характер действий гражданина и его отношения к миру, обществу, другим людям, всецело зависящий от него самого.