Мировоззрение стоиков, определившее взгляды римлян на право, государство, политику, нередко представляют фаталистическим. С этим едва ли можно согласиться. Ибо всякое нравственное требование предполагает большую или меньшую способность человека исполнить его или не исполнить, т. е. большую или меньшую свободу его воли. Догмату свободы воли противополагается догмат ее связанности, которая может быть либо внешней, либо внутренней. Первую можно назвать фатализмом, вторую — детерминизмом.
Зарождавшееся в Античности право уже «по определению» не могло быть совместимым с жестким детерминизмом, не могло быть фаталистичным, поскольку предполагало свободу воли, свободный, осознанный выбор участников, обстоятельств и условий договора. Стоические принципы и выступали нравственными ориентирами для тех, кто не хотел безвольно сдаваться превратностям судьбы, но «стремился понять свой рок». У стоиков «высшая цель состоит в том, чтобы проявлять благоразумие при выборе (курсив мой. — Е. Т.) того, что соответствует природе»[40].
Этическая позиция Стой, предполагающая самодеятельность и самоопределение человеческой личности, связывает это воззрение нерушимым образом с обязанностями, с учением об обязанностях, поднимая их на уровень долга. Зенон из Кития первым употребляет слово «долг», выводя его из выражения «то, что подобает». Он истолковывает долг как «действие, присущее природным созданиям», прежде всего человеку. Сообразно с долгом, по мнению стоиков, то, «что внушается разумом, например, почитать родителей, братьев, отечество, уступать друзьям». Противно же долгу то, чего «разум не внушает», например относиться пренебрежительно к ним (Диоген Лаэртский. VII. 109).
Моральный выбор, сопряженный с выполнением долга и исключающий всякий фатализм, — дело нелегкое, подчас требующее от человека напряжения всех душевных сил. Античная литературная классика дает множество тому примеров. Этому же учит Сенека: «Главнейшая наша задача должна заключаться в том, чтобы мы не следовали подобно скоту за вожаками стада, чтобы мы шли не туда, куда идут другие, а туда, куда повелевает долг» (О блаженной жизни. I).
Добрые семена («семенные мысли»), привнесенные стоицизмом и в теорию познания, и в логику, и в риторику, дали хорошие всходы. Этический угол зрения Стой оригинально отразился в государственной теории, поскольку причастность всех людей к логосу делает их гражданами единого мирового государства — Космополиса. Космополитическое «гражданство» не снимает с человека обязанность активно участвовать в общественной жизни, правовом общении своего собственного, реального государства при условии, что это участие не потребует от него безнравственных поступков. Кстати, на практике годы правления императора-стоика Марка Аврелия Антонина с 161 по 180 г. н. э., несмотря на землетрясения, эпидемии, войны, восстания, признаются исследователями самым счастливым и цветущим периодом, «золотым веком» в истории Рима.
Стоический вклад в доктрину естественного закона и естественного права, в концепцию справедливости, в разработку конкретных институтов и принципов древнего права воодушевлял Папиниана, Гая, Ульпиана, Модестина и Павла, многих других римских юристов.
Особенностью государственно-политических и правовых учений Древнего Рима на этапе их становления является не только явный акцент именно на проблематику права, не только сильнейшее влияние на концепцию правотворчества и конкретные нормы опыта греческой культуры. Рим был неплохим учеником и открывал правовые истины, неизвестные Греции, например, что государство лишь в пределах существующих законов может распоряжаться жизнью, свободой и имуществом своих граждан. Афины этого еще не сознавали, они допускали суд по не предусмотренным законодателем преступлениям, предоставляя в этих случаях обвинителю предлагать, а суду определять меру наказания. В таком процессе был обвинен и Сократ. Рим ввел правило «nulla poena sine lege» — «нет наказания без закона», ставшее важнейшим принципом правосудия повсеместно. Можно согласиться с тем, что светлую сторону римской общественной и государственной жизни составляло знаменитое римское право, представленное изданными в середине V в. до н. э. Законами XII таблиц.
Залогом прогресса в правовой области стала претура — магистратура, обязанностью которой было толковать и развивать кодифицированное право. Так эдикты преторов стали вторым источником римского права, развивавшим правовое сознание граждан. Третьим источником римского права оказались так называемые респонсы — резолюции римских юристов, выносимые ими в затруднительных случаях по просьбе сторон. Но настоящий расцвет римской юриспруденции начался тогда, когда с римским юридическом духом соединилась систематизирующая стоическая философия, которой здесь и уделено наибольшее внимание. Конкретным воплощением указанного соединения явилось замечательное сочинение Квинта Муция Сцеволы в восемнадцати книгах — первая в истории человечества система гражданского права, состоявшего ранее из отдельных юридических практик.