Объединенные и организованные в одно государство племена стали составлять единое целое, а племя полян, выступившее зачинателем этого процесса, дало появившемуся государству свое имя. Оно стало называться Польшей, а его жители – поляками. Однако ощущение некоторой разницы между племенами, а вместе с этим и их названия сохранялись еще долго. Исчезло только название «висляне», замененное на наименование Краковского округа, а потом на «Малую Польшу», в отличие от названия исконной земли племени полян, которая тогда именовалась «Великой Польшей». Русские же всех поляков называли ляхами90.
Однако в самом способе завоевания мы замечаем некоторые принципиальные отличия, на которые ход дальнейшего исторического развития оказал большое влияние. Так, землю вислян и, вероятно, Силезию захватили польские князья из Чехии, сделав это, насколько можно судить, достаточно легко, поскольку чисто чешское и чуждое членам этих племен правление представлялось им игом.
Пясты тоже в приобретенных таким способом землях не могли действовать столь же безжалостно, как когда-то на территории, принадлежавшей племени полян, где они истребили всех своих могущественных конкурентов – князей. В других же завоеванных ими землях Пясты княжеские династии не тронули, но к власти их не допустили, оставив управлять своими имениями. Опираясь на полностью покоренное ими племя полян и свою воинскую дружину, они не опасались потомков дюжины или около того княжеских родов, оставшихся в землях вислян и в Силезии, ни один из которых, несмотря на их обширные владения, не мог сравниться с ними в силе. В результате в нашей первобытной истории появился фактор, который не совсем сочетался с идеей патриархального государства и требовал времени, чтобы после многих перипетий с ней полностью согласоваться.
Еще меньшей прочностью обладало завоевание развитых и воинственных племен поморян и лютичей, так как здесь даже самые деятельные Пясты могли добиться лишь принесения им присяги на верность со стороны местных князей и признания ими своей вассальной зависимости. Однако эти сохранявшие власть князья быстро отрекались от такой клятвы и начинали воздвигать непреодолимую преграду на пути тесного объединения своих племен с польским народом и государством.
Первый период – с X века до середины XIII века. Первоначальная Польша
Глава V
Основание первоначального польского государства Мешко I и Болеславом I Храбрым (960-1025)
Мешко I91 (960–992). Принятие христианства
Сын Земомысла Мешко взошел на гнезненско-познаньский трон в 960 году, как раз в тот момент, когда в немецкой национальной политике на первый план снова вышел вопрос по завоеванию славянских земель по Эльбе и Одеру. При этом немцы, создав большую Восточную марку, неумолимо продвигались к Одеру, а Польша, в свою очередь, стремилась к нему с востока, чтобы расширить свою власть на земли лютичей и поморян. В таких условиях военное столкновение поляков и немцев было неизбежно, что и произошло впервые в 963 году.
Мешко не последовал примеру своих западных соседей по Эльбе и уклонился от битвы с маркграфом Героном92, решив не вверять в руки военной удачи будущее своего государства. Принеся присягу на верность германскому императору, пообещав ему платить дань и предоставлять войско для ведения войны, он не только обезопасил себя от превосходивших по силе германцев, но и направил свой народ на путь такого развития и к той цивилизации, которая до той поры обеспечивала немцам их преимущество.
Женившись в 965 году на дочери чешского князя Болеслава I, христианке по имени Домбрувка, Мешко по ее настоянию принял в 966 году крещение и обратил весь народ в христианство. При этом первым польским епископом-миссионером стал в Познани Йордан, который не имел определенной епархии и не подчинялся никакой митрополии93.
Принятие христианства имело для молодой Польши очень важные последствия. Этот шаг оградил ее от немцев, которые под видом просвещения вели кровавую борьбу с языческими славянами, дав ей защиту в виде двух самых мощных сил христианского мира того времени – папы и императора. Однако, принимая это учение и признавая по тогдашним понятиям верховенство светской власти императора над всеми христианскими государствами и присягая ему лично, Мешко не дал полностью поглотить германской империи свой народ и государство.