До конца XI века духовенство состояло почти исключительно из иностранцев, и притом его было слишком мало. К тому же племенная ненависть к германцам затрудняла немецким духовным лицам исполнять их обязанности. Поэтому они по большей части проживали в монастырях. А французы и итальянцы, к которым народ относился лучше, не могли приезжать в Польшу в большем количестве из-за ее отдаленности. К тому же среди священников, прибывавших в Польшу, трудно было найти таких, которые отличались бы духом, присущим истинным просветителям.
XI век до реформы папы римского Григория VII являлся временем общего внутреннего загнивания церкви. Достаточно обратить внимание на бенедиктинцев, которых западные народы считают истинными своими благодетелями и учителями. Они явились в Польшу тогда, когда дух основателя их ордена уже давно отлетел от них, и поэтому бенедиктинцы никогда не играли у нас важной роли и не оказывали широкого влияния.
Что же касается белого духовенства, а именно его низшего звена, оно не отличалось ни образованием, ни преданностью долгу, а более близкие отношения с еще диким народом оказали на него определенное влияние. К тому же оно слишком оберегало свои материальные интересы.
Епископы же подчинялись сильному влиянию монархов, которые, поддерживая церковь своей властью, смотрели на нее как на политическое учреждение, а на епископов как на первых своих чиновников. И наши первые князья церкви излишне проникались этой ролью и проявляли слишком много политического честолюбия с явным ущербом для духовных интересов народа.
В этом нет ничего удивительного, ведь тогда само папство подчинялось различным светским влияниям и не могло распространять свою опеку над отдаленной, да к тому же недавно обращенной в христианство страной. Однако со времени Григория VII папство начинает освобождаться от давления германской империи и распространять свое влияние на весь христианский мир вплоть до отдаленнейших его окраин, ища в нем естественный противовес власти немецких императоров.
Только тогда Рим обратил внимание на Польшу и стал завязывать с ней более тесные отношения, стараясь распространить на польское духовенство общую реформу церкви. В Польшу прибыли папские нунции и легаты, чтобы осуществить церковную реформу – уничтожить обычай священников вступать в брак, оказать влияние на их образование и нравственность, укрепить в них дух религиозности, поддержать единство и дисциплину в церковной сфере.
Реформу удалось провести не сразу, так как препятствия были чрезвычайно велики. К тому же не все папы преодолевали их с одинаковой ревностью. При этом зависимость от папского престола казалась польским епископам столь необычным делом, что в 1102 году архиепископ Гнезненский Мартин, получив от папы паллиум132, после совещания с государем и сановниками не захотел связывать себя какой бы то ни было присягой папе.
Епископские резиденции в XII веке все чаще возглавляли поляки, но думали они больше не о задачах церкви, а об укреплении своего могущества и о том, как его использовать в личных интересах. Они в первых рядах участвовали в династических распрях, но когда Болеслав III Кривоустый начал искать среди польского духовенства миссионеров для Поморья, то таковых не нашел.
При таких условиях на протяжении XII столетия не могло быть и речи ни о введении целибата133 среди польского духовенства, ни об упразднении права монархов назначать епископов. Тем не менее большим шагом вперед явились синоды, собиравшиеся в Польше под председательством папских легатов. В 1104 году такой синод проходил под руководством епископа Беловаченского Гвальдона, а в 1123 году – епископа Тускуланского Эгидия. И каждый из них явился струей света и тепла, живительно действовавшей на темные и грубые умы поляков.
Болеслав III Кривоустый ревностно поддерживал деятельность синодов, поскольку она не приносила ущерба его самодержавию. В те времена при его материальной помощи при кафедральных костелах в духе новой реформы были окончательно организованы капитулы, которые помогали епископам и до известной степени контролировали их.
Капитулы явились местом сосредоточения духовной интеллигенции, а при них под руководством кафедральных схоластиков и магистров начали развиваться школы. В низших школах, так называемых тривиумах134, преподавались – грамматика, риторика, разумеется, латинские, и диалектика, а кроме того, читались труды некоторых латинских авторов. В высших же школах, так называемых квадривиумах135, изучались арифметика, геометрия, астрология и музыка, то есть главным образом составление календаря и церковное пение. В заключение ко всему этому добавлялись схоластическая философия и богословие. Нередко духовные лица, вышедшие из этих школ, продолжали высшее образование за границей, а именно в знаменитой богословской школе в Париже. В результате в конце XI и начале XII века было сформировано польское духовенство, которое, конечно, сумело оказать на народ гораздо лучшее и большее влияние, нежели иностранные епископы и священники, вызывавшиеся прежде из-за границы.