Указ предоставил крестьянам свободу выезда из того места, где они до той поры проживали, и переезда в ту часть герцогства, в какую пожелают. Но при этом переселенец должен был вернуть помещику принадлежавшую тому землю и запасы, то есть инвентарь и посевные. Признавая личную свободу крестьян, указ не предоставлял им никаких прав на землю, если только они не имели ее в собственности или не обладали правом владения на многие годы на основе добровольного договора, а таких было очень мало.
Крестьяне были признаны обычными временными арендаторами, и им разрешалось свободно пользоваться землей сроком до одного года при условии, что они станут нести такие же повинности, что и раньше. Дальнейшее же их пребывание на этом или другом участке земли на бессрочной или временной основе зависело от добровольного соглашения с помещиком. При этом панщина и другие крепостные повинности сохранялись, хотя положения арендного кодекса этого не предусматривали.
В результате во время частичного возрождения своей отчизны крестьяне в герцогстве утратили все права на принадлежавшую им землю, в чем им не отказывало даже прусское обычное право (Landrecht). А ведь эти права основывались на вековых обычаях и часто на старых, заработанных вековым возделыванием определенного участка земли привилегиях для отдельных деревень, записанных в соответствующих описях. С этого момента в герцогстве они могли претендовать только на временную аренду, полностью завися в этом отношении от владельцев земли, то есть от своих бывших господ. Поэтому из-за страха оказаться выгнанными из своих ферм они должны были подчиняться условиям, продиктованным панами.
Однако в королевском указе никаких правил в этом отношении не содержалось. Властям лишь разрешалось принимать соглашения между крестьянами и помещиками и проверять, действительно ли они являлись добровольными. Лишив крестьян всех прав на землю, им также отказали в праве ограниченного пользования лесами и пастбищами, без которых они не могли заниматься сельским хозяйством, принудив их платить за них ренту или отрабатывать панщину, что чрезвычайно увеличивало лежавшие на них обременения.
В силу этого аграрные отношения на территории герцогства были в корне разрушены. Ведь многие помещики сгоняли крестьян с обжитых ими земель и передавали им худшие участки или поднимали величину повинностей. В результате нищета среди крестьян, усугубленная войной, достигла таких размеров, что многие из них, а именно те, кто не мог прокормиться на своем клочке земли, бросали насиженные места и отправлялись на поиски лучших, насколько это было возможно, для себя условий или наемной работы. В итоге многие земли опустели.
Тем не менее признание личной свободы крестьян явилось большим шагом на пути прогресса, что они высоко оценили. И все же указ о лишении их всех прав на свою землю был огромным регрессом, революционизировавшим крестьянские массы. И хотя винить за это конституцию и кодекс нельзя, нескольким последующим поколениям пришлось за такое тяжело расплачиваться. Однако, несмотря на это, польские холопы, призванные на всеобщую военную службу, густо усеяли своими костями поля сражений под Пултуском, Прейсиш-Эйлау33, Тчевом, Гданьском и Фридландом, на землях которых было основано первое польское государство после разделов Речи Посполитой.
Люди, стоявшие в то время у руля общественных дел, осознавали, что экономический прогресс является необходимым условием существования страны. Однако они не понимали или не имели смелости признать, что данному прогрессу мешало сохранение крепостного хозяйства. Им казалось, что этого можно достичь другим путем, о котором уже говорили депутаты четырехлетнего сейма и который пытались претворить в жизнь, правда совсем с иными целями, Пруссия и Австрия в захваченных ими польских землях, привлекая немецких колонистов. Причем опасность, исходившая из этого для польского народа, не казалась им слишком большой. Поэтому правительство герцогства тоже объявило, что для того, чтобы поднять сельское хозяйство, фабрики и ремесла, оно освобождает прибывающих из-за границы ремесленников на шесть лет от всех арендных выплат и сборов на военные нужды, а приезжающих из-за рубежа способных фабрикантов и ремесленников – от таможенных пошлин на ввозимое с собой движимое имущество и рабочий скот.
Эта политика в области промышленности в короткие сроки начала приносить свои плоды – иностранцы стали приезжать. Были созданы торговые дома и биржи, а торговля, а именно с Саксонией, возродилась и сконцентрировалась в городах. Под защитой таможенных тарифов кустарное производство превращалось в фабричное. Развивалась и горнодобывающая отрасль промышленности.