Желая избежать такого развития событий, Александр I вынужден был оставить его в Варшаве, но не в должности своего наместника, доверить которую в силу ненависти Константина к конституционному правлению ему было нельзя, а на посту главнокомандующего русскими войсками. Но для того, чтобы избежать серьезных стычек с властями Царства Польского, наместником должен был быть преданный Константину и сносящий его капризы человек.
Таким человеком являлось доверенное лицо Константина Зайончек – некогда убежденный якобинец, а теперь владелец обширных поместий, которые за свои военные заслуги он вместе с Яном Генриком Домбровским в 1806 году получил от Наполеона. Однако, будучи назначенным Александром 1 наместником и возведенным Высочайшим указом от 17 апреля 1818 года в княжеское достоинство Царства Польского, он мог в любое время нарушить конституцию и сорвать общественные реформы.
Чувствуя, что варшавская земля становится опасной, Александр пожелал иметь в ней в качестве наблюдателя, советника и информатора русского, верности и таланту которого он мог бы доверять. И такого человека император нашел в протеже Чарторыйского Новосильцеве. Назначенный комиссаром при польском правительстве первоначально на три месяца, он оставался при нем постоянно и допускался на его заседания. При этом оно стремилось склонить его на свою сторону. Причем хуже всех оказался его «друг» Чарторыйский, в котором польская общественность видела кандидата на должность наместника.
Новосильцев получил место в правительстве, но только в качестве статского советника с правом голоса на его заседаниях, но без полномочий министра. Министрами же стали: Станислав Костка Потоцкий – министром народного просвещения и исповеданий, Тадеуш Антоний Мостовский – министром внутренних дел, Тадеуш Матушевич – министром финансов, Томаш Вавжецкий – министром юстиции, Юзеф Виельгорский – военным министром, а Игнатий Соболевский – министром и статс-секретарем Царства Польского.
Тем временем Константин начал вводить в армии сумасшедшие порядки, концентрируясь на парадах и отдельных мелочах. При этом он стал налагать взыскания за малейшие проступки, оскорбляя генералов и офицеров. В результате первые, среди которых были Княжевич, Домбровский, а также Хлопицкий, оставили службу, а другие, не в силах стерпеть нанесенного им публичного оскорбления, покончили жизнь самоубийством.
Проблемы армии, находившейся в руках великого князя, вышли на первый план. По закону от 1816 года она основывалась на всеобщей воинской повинности и десятилетней службе. При этом в состав польского войска входили две пехотные дивизии по три бригады в каждой, две кавалерийские дивизии по четыре полка, пешая, конная и гарнизонная артиллерия, а также инженерный корпус, гвардия из одного гренадерского полка, полк конных стрелков и позиционная батарея. Отдельный генеральный штаб назывался квартирмейстерством, а юнкерское училище, кадетский корпус и инженерно-артиллерийское подготовительное училище обеспечивали необходимую подготовку командного состава.
Суровая дисциплина и постоянные упражнения довели мастерство маневрирования и штыкового боя до редкого совершенства. Артиллерия тоже была на высоком уровне. При этом численность армии должна была составлять около 30 тысяч солдат. Планировалось также придание ей большого резерва из числа солдат, призванных на несколько недель на ежегодные учебные сборы. Однако это решение, которое в случае войны могло бы утроить армию, не вступило в силу. Не был основан и оружейный завод.
Заботясь о формальном обучении этой армии, Константин, явно нарушая конституцию, не очень-то обращал внимание на правительство. Не выдержав этого, военный министр генерал Виельгорский подал в отставку, и его место оставалось вакантным. Министерством же опосредованно руководил медлительный командующий армией генерал от инфантерии Мауриций Гауке, сдерживая, насколько это было возможно, выходки и порывы великого князя Константина.
Александр I знал обо всем этом и тяжело переживал, но должен был терпеть. Однако Чарторыйский, не понимая его положения, умолял императора в конфиденциальных письмах отозвать из Варшавы Константина. Не в силах сделать это из-за опасения за свою жизнь, Александр пытался все исправить своими частыми и длительными пребываниями в Варшаве, необычайной добротой к варшавскому обществу, перед которым он излагал свои взгляды на скорое присоединение к Царству Польскому Литвы.