Меньше чем через месяц любопытство вынудило Пеписа вернуться в книжный магазин: "Снова поехал на Стренд к моему книгопродавцу и оставался там около часа. Купил эту пустую озорную книгу в простом переплете, потому что решил, что, как только прочту, сожгу ее, ибо она не может находиться в моей библиотеке".
Следующее воскресное утро Пепис провел у себя в конторе, то занимаясь делами, то читая "скверную" книгу. "Весьма развратная книга, – отзывается он, – но не дурная для трезвого человека, поскольку следует знать все гнусности мира".
Он закончил читать в тот же вечер и признается, что она возбудила его и он онанировал, хотя это место в дневнике всегда опускается при публикации. "Мы сидели почти до ночи и выпили добрый запас вина, а когда все разошлись, я направился в свои покои, где читал эту похотливую книгу, которая, впрочем, не приносит вреда, если читать с познавательной целью… После я сжег ее, поужинал и лег спать".
Политики-члены наблюдательных и попечительских комитетов и обществ сходятся во мнении, что настоящая порнография социально опасна и должна уничтожаться. Пепис согласился бы с таким мнением. Даже Лоуренс был сторонником строгой цензуры. Он писал: "Это не трудно осуществить.
Во-первых, настоящая порнография всегда подпольна и не выходит на поверхность, а во-вторых, ее можно отличить по дурному воздействию на чувства и души людей".
С мнением большинства не согласны Хэвлок Эллис и Бертран Рассел, полагавшие, что сами законы против непристойности причиняют больший общественный вред, чем болезни, которые они призваны лечить. Эллис заходит в своих рассуждениях так далеко, что выдвигает тезис об облегчении, приносимом непристойной литературой подросткам обоего пола, подобно тому, как детям требуются волшебные сказки. Рассел считал, что закон вовсе не нужен, ибо ни один закон не может искоренить плохое, не уничтожив одновременно хорошее, откровенно порнографические публикации приносят мало вреда, если сексуальное образование было правильным. "Даже явная порнография наделает меньше вреда, будучи открытой, чем если ее изучают тайком… Девять десятых всей порнографии существованием обязаны комплексам, созданным моралистами, оставшаяся одна десятая имеет физиологическое происхождение и будет существовать независимо от состояния закона"[6].
Глава 4
Хотя законы и отношение общества к порнографии изменились, критерии остаются теми же, что в прошлом веке в США, Англии и некоторых стра нах Содружества. Слова "растление" и "порча" являются синонимами, и в толковых словарях объясняются как "уничтожение моральной чистоты и добродетели, извращение, унижение достоинства, осквернение".
Существуют ли доказательства, что порнография действительно оказывает растлевающее влияние на читателей? У главного стража правопорядка США нет сомнений на этот счет. "Мы знаем, что ошеломляюще большое число сексуальных преступлений связано с порнографией, – заявил однажды Эдгар Гувер, директор ЦРУ. – Мы знаем, что маньяки читают "это" и находятся под ее влиянием.
Я убежден – порнография основная причина сексуального насилия. Я верю, что, если бы мы могли ограничить распространение подобных книжонок среди впечатлительных детей и подростков, мы значительно снизили бы пугающие темпы роста преступности".
Эта точка зрения была поддержана рядом свидетелей, выступавших перед комитетом Конгресса по обороту непристойных и порнографических материалов, возглавляемым Кэтрин Гранхан. Доктор Николас Фричнито, медэксперт городского суда Филадельфии, поведал Комитету, что его суд рассматривал ряд дел, в которых "сексуальное возбуждение из-за бесстыдных книг", прочитанных детьми, вело к преступлениям – от "развратного нападения" до убийства. Причем в некоторых случаях дети были очень малы – от девяти до четырнадцати лет. "Грязные идеи, запечатлевшиеся у них в головах, подтолкнули их к преступлению, – заявил врач, хотя он и не привел никаких данных, подтверждающих эти слова, и добавил: – Порнография является инструментом преступности, это реальная угроза нравственному, духовному и физическому здоровью нации. Она искажает правильное понимание назначения секса, ведет к излишнему эротизму, опасной озабоченности сексом и приводит к аморальной и антиобщественной активности".
Среди прочих позицию Гувера поддержал инспектор Гарри Фоке из филадельфийской полиции. "Мои люди наблюдают за молодежью, взятой под опеку, – свидетельствовал он перед комитетом в 1959 году. – Хотел бы я иметь возможность выложить перед вами груду непристойных картинок, вырванных из журналов и ценимых этими мальчишками. Мы их уничтожаем и читаем подросткам лекции, но это все равно что запирать двери амбара после того, как лошадь украдена".
Чиновники исполнительной власти основывают свое мнение на уголовных делах, проходящих через их руки, но им не удается установить причинноследственную связь между чтением порнографии и совершением преступлений несовершеннолетними.
Учтем также, что юные преступники, предстающие перед судом, являют собой ничтожную часть юношества. Чтобы получить объективные данные, необходимо проводить серьезные опросы среди детей и подростков. Социальные исследования, предпринятые в США Кинси, Шелдоном и Глюком, доказывают, что непристойные и порнографические книги широко детьми не читаются, а знания о сексе они получают вообще не из книг.
Опрос, проведенный среди мальчиков средних и старших классов небольшого городка на Среднем Западе с населением в 100 000 человек, показал, что только 2,1% и 1,3% соответственно получали знания о соитиях и проституции из печатной продукции, а 90,8% и 93% – из разговоров с приятелями.
Аналогичные показатели у взрослых не менее красноречивы. Из 1200 девушек – выпускниц колледжей и школ, – опрошенных нью-йоркским городским бюро социальной гигиены относительно источников сексуальных знаний, только 72 упомянули книги, причем ни одна из этих книг не была чисто порнографической. В ответ на вопрос, что их больше всего возбуждает в сексуальном плане, 100 из 409 женщин ответили: "Книги". (208 сказали: "Мужчины!"). Неожиданным было то, что некоторые упомянутые книги были в высшей степени респектабельны, например, "Расцвет Дании" Мотли.
Исследуя вопрос о сексуальном возбуждении, вызванном чтением, Кинси и его помощники обнаружили, что 60% женщин и 59% мужчин ощущают на себе эротическое воздействие разных книг, и романтических, и специфически сексуальных, но только. 16% женщин и 21% мужчин полагают, что такой отклик бывает "явным" и "постоянным".
Большинство взрослых не возбуждаются, читая садо-мазохистские истории.
Команда Кинси исследовала такой объект, как граффити, или настенные надписи, особенно в туалетах. Они обнаружили, что большая часть (86%) текстов в мужских туалетах была сексуальной по содержанию. Слова и изображения касались в основном половых органов и совокуплений. Большинство граффити в женских туалетах тоже сделаны на любовную тему, но больше индивидуализированы ("Джон и Мэри"), иногда это просто сердечки, нарисованные помадой. Практически отсутствуют названия или изображения гениталий.
Интересны данные Кинси, касающиеся рассматривания изображений обнаженной натуры. Больше половины (54%) мужчин возбуждались, разглядывая фотографии, картины и рисунки голых женщин, как от вида реальной наготы. (Большинство гомосексуалистов вдохновляются изображениями обнаженного мужского тела.) Но только 12% женщин возбуждаются, глядя на изображения обнаженных мужчин или женщин. Следует отметить, что аналогичный опрос в Германии дал почти те же цифры, что у Кинси: 11% женщин и 47% мужчин.
Изготовление изображений "обнаженной натуры" является процветающим бизнесом во многих странах, особенно в Соединенных Штатах. Фотографии обнаженных женщин и журналы с полуобнаженными и обнаженными красотками, способные вызвать эротическое возбуждение, например "Плейбой" (более изысканный, чем другие издания), производятся в основном для мужской части населения. Журналы же с фотографиями обнаженных мужчин предназначены исключительно для читателей-мужчин. Подобных изданий для женщин не существует, потому что это просто невыгодно.