В течение пяти-шести дней, которые я оставался здесь, я прилагал все усилия к тому, чтобы найти объяснение этому чуду. Я внимательно рассматривал расположение горы, у подножия которой находится родник; я с большим трудом взбирался на самый верх горы; искал и рылся повсюду. Я заметил, что гора простирается с севера на юг, что она стоит отдельно от других гор, но довольно близко к ним, что у нее форма ослиной спины, что гребень ее очень длинен, но в самом широком месте имеет в ширину не более ста шагов, что один из склонов горы, не покрытый травой, обращен к востоку. Однако солнца здесь не видно до восьми часов утра, потому что этому мешают другие горы. Я заметил также, что с другой стороны, обращенной к западу, гора покрыта деревьями и кустарниками. Принимая все это во внимание, я представил себе, что солнечное тепло и особенности местоположения горы и внутреннего ее строения могут быть причинами этого мнимого чуда. Солнце, появляясь утром, сильно согревает обращенную к нему сторону, раскаляет ее и растапливает часть замерзшей воды, которая зимой, когда все покрыто снегом, впитывается там в землю, затем эта вода проникает постепенно вниз, пока какие-нибудь слои в скалах не задерживают ее и не направляют к источнику родника, — это и вызывает действие родника в полдень. То же самое происходит, когда солнце к полудню покидает эту сторону горы и она охлаждается, а солнце согревает вертикальными лучами вершину горы. Здесь оно тоже растапливает замерзшую воду, которая таким же образом постепенно, но другими путями, спускается к тем же слоям скал и потом вызывает действие родника вечером. Наконец, таким же образом солнце согревает западную сторону горы и тем вызывает действие родника в третий раз, а именно утром, причем на этот раз родник действует более медленно вследствие того, что западная сторона дальше от источника, который находится на восточной стороне, а также еще и потому, что, будучи покрыта деревьями, западная сторона согревается не так быстро; возможно также, что здесь действует ночной холод. Я нашел, что мое предположение, как мне кажется, особенно убедительно еще потому, что оно не противоречит рассказам, что в первые дни родник бьет более обильно, чем в последние, и что под конец совсем перестает бить. Это возможно, если вначале в земле оказывается больше замерзшей воды, чем потом. Мое предположение, по-видимому, также совпадает с наблюдением, что действие родника даже в самом начале бывает в некоторые дни более обильно, чем в другие, иногда оно бывает в полдень более обильно, чем утром, или утром более обильно, чем в полдень. Это происходит не иначе, как потому, что бывают дни более жаркие, более холодные, что иногда поднимаются облака, вследствие чего жара бывает неодинакова, а потому и неодинаково действует родник.
По возвращении из Зенд-Брари я взял немного в сторону от большой дороги, желая переночевать в Ашиавеле, где находится загородный дворец прежних государей Кашмира, а теперь Великого Могола. Главным его украшением является фонтан, разбрасывающий воду во все стороны вокруг здания, которое нельзя назвать некрасивым. При помощи сотни каналов вода попадает в сады. Она выходит из земли словно из глубины колодца с большой силой и кипением и в таком изобилии, что можно подумать, что это не фонтан, а река. Вода здесь очень хороша и так холодна, что рукам становится прямо больно. Сад очень красив благодаря своим аллеям и большому количеству фруктовых деревьев: яблонь, груш, слив, абрикосов и вишен; кроме того, его украшает множество фонтанов, бьющих из различных фигур, бассейны, наполненные рыбами, и, наконец, очень высокий каскад, который падает на площади в тридцать-сорок шагов, что производит удивительное впечатление особенно ночью, когда падающая вода освещается бесконечным множеством небольших лампочек, поставленных в специально для этого сделанные отверстия в стене.
Из Ашиавеля я снова взял немного в сторону, чтобы заехать в другой государев сад, который тоже очень красив и в котором имеются такие же развлечения, как в Ашиавеле; но он замечателен еще тем, что в одном из его каналов водятся рыбы, которые подплывают, когда их зовут и когда им бросают хлеб. У больших рыб к носу прицеплены золотые кольца с надписями. Говорят, что их велела нацепить знаменитая Нур-Джахал (Ноур-Мегале), жена Джахангира, деда Аурангзеба.
Вскоре после моего возвращения из Зенд-Брари Данешменд-хан, который остался вполне доволен моей поездкой, заставил меня предпринять другую. Он хотел, чтобы я увидел несомненное чудо, которое, как он говорит, обязательно заставит меня переменить религию и стать магометанином. «Поезжай, — сказал он мне, — в Барамулу, туда не дальше отсюда, чем до Зенд-Брари. Там ты найдешь мечеть с могилой одного из наших знаменитых пиров, или святых дервишей, у которой еще по сие время каждый день совершаются чудесные исцеления больных, стекающихся туда со всех сторон. Возможно, что ты не поверишь всем этим чудесным исцелениям, которые ты там увидишь, но по крайней мере ты поверишь чуду, которое совершается ежедневно и которое ты увидишь собственными глазами. Там лежит большой круглый камень, который самый сильный человек с трудом может чуть-чуть приподнять с земли. А между тем благодаря святому одиннадцать человек поднимают его словно соломинку кончиками одиннадцати ногтей, без всякого труда и совершенно не чувствуя никакого веса».