Большинство восточных обществ в XVII-XIX вв. принадлежало к числу не монополитарных, а политодоминомагнарных, что и давало исследователям основания утверждать о существовании в них персональной частной собственности и характеризовать их как феодальные. При этом как персональных частных собственников социологи и историки нередко трактовали не только доминомагнаристов, но и алиментаристов и даже субполитархов. В этих условиях было очень нелегко понять, что восточное общество не является феодальным, что в нем господствуют социально-экономические отношения, качественно отличные от феодальных. Но, как мы уже видели, Ф. Бернье и ряд других исследователей сумели это уяснить, хотя и не в вполне адекватной форме.
При классическом варианте развития начальное древнеполитарное общество было монополитарным, в политодоминомагнарное оно превращалось позднее. Но существовал и другой вариант, при котором еще на предклассовой стадии наряду с господствующим протополитарным общественно-экономическим укладом не просто возникал, но начинал играть значительную роль доминомагнарный уклад. В результате возникало такое древнеполитарное общество, которое с самого начала было не монополитарным, а политодоминомагнарным.
В литературе ранние монополитарные общества иногда именуют «деревенскими», а ранние политодоминомагнарные — «городскими». И для этого имеются основания. И в монополитарном обществе могли существовать и существовали города, но они представляли собой административно-управленческие центры — столицы политархий и их подразделений — субполитархий. В раннем политодоминомагнарном обществе город был не столицей политархии, а совпадал с самой политархией, был самой политархией. Такие социальные образования в литературе часто именуют городами-государствами. Их можно было бы назвать урбополитархиями (от лат. urb — город).
За этим различием скрывается другое, более серьезное. Политархия «деревенского» подтипа, которую я буду называть орбополитархией (от лат. orbo — мир, страна, область), состояла из общин, но сама общиной не была. Всех людей, входивших в ее состав, объединяло лишь одно: все они были подданными одного политарха. Все общины такой политархии соединяла воедино политосистема во главе с политархом. Основой протополитархии были, если можно так выразиться, верховые экономические связи, связи между членами господствующего класса.
В «городской» политархии были и политосистема, и политарх. Но людей, входивших в ее состав, объединяли не только верховые связи. «Городская» политархия, в отличие от «сельской», в главном и основном была одновременно и своеобразной великообщиной. Поэтому она основывалась не только на верховых, но и низовых экономических связях. Большинство жителей «городской» политархии было не только подданными политарха, но и членами этой великообщины, т.е. пусть своеобразными, но тем не менее общинниками. Кроме полноправных членов великообщины — «великообщинников», или «граждан», в состав урбополитархии могли входить и обычно входили люди, которые не были членами великообщины и тем самым «гражданами». Но хотя совпадение великообщины и урбополитархии не было абсолютным, это не меняло сути дела.
Наряду с простыми урбополитархиями существовали и сложные. Социоисторический организм, кроме собственно урбополитархии, мог включать в себя несколько подчиненных ей крестьянских общин. Такой социор соединял особенности урбополитархии и орбополитархии. Наконец, более могущественная урбополитархия могла подчинить себе несколько более слабых.
Оба названных подтипа древнеполитарной формации существовали на самой заре классового общества. Как орбополитархии возникли, например, Раннее царство Египта, Иньское (Шанское) общество Китая, как урбополитархии — города-государства Шумера, а затем Финикии. В Америке орбополитархией была империя инков, урбополитархиями — города-государства майя и ацтеков.
Наряду с развитием более или менее самостоятельного доминомагнарного уклада в древневосточных обществах наблюдался и своеобразный синтез политарных и доминомагнарных отношений. Результатом его и было появление еще двух, кроме политообщинного, вариантов древнеполитарного способа производства. Оба они не требовали обязательного существования крестьянской общины. Политарная частная собственность здесь была не верховной, а полной. Соответственно общество было не двухэтажным, как политообщинное, а одноэтажным.